стельку? Впереди еще весь вечер, а мне – принимать гостей, – кивает головой кому-то в приветствии, а после сосредотачивает взгляд искусителя на ком-то позади меня, – и развлекать прелестных дам.

Последовав за его хитрыми глазами, я встречаюсь с изящным образом, излучающий потоки света и тепла. Такое сравнение – единственное, что приходит мне в голову. И неважно, что она находится не так близко, как мне бы того хотелось. По всему телу пробегается некое подобие облегчения, когда я осознаю, что это Джиа.

Глава 10.3

Такая особенная, она старается незаметно проскользнуть к бассейну, минуя обращенные на себя любознательные взгляды. Вьющиеся влажные волосы распущены по плечам, лишь небольшой цветок в виде заколки соединяет пару прядей на затылке. Этот вид гармонирует с ее нарядом, ослепительно белого цвета купальником, который отчетливо выделяет загорелую кожу танцовщицы.

Так вот к чему было то загадочное сообщение по поводу цвета. Получается, она позволила мне выбрать для нее «вечерний наряд»? Такой поступок многое значит для меня, Джиа.

Но мысль о том, что рядом стоит не менее заинтересованный в девушке тип с видом боевой готовности, выводит меня из забытья и равновесия.

– Даже и не думай о ней, – резким тоном предупреждаю Стива. – И нечего пялиться. Знай, что для тебя она – запретный плод.

На мои слова он вопросительно выгибает бровь, но продолжает смотреть на нее.

– И когда ты уже успел запатентовать этот божественный цветок?

Оставляя его без ответа, думаю, что лучше бы ему не знать подробностей. Все равно не поймет. По отношению к девушкам у него другая тактика – более молниеносная в отличие от меня, но и мотив у нас разный.

Плюс ко всему, он скорее думает, что это Жаклин и помышляет нечто непристойное. Это видно по его роже и манере поведения. Так что для него же будет лучше оставаться пока в неведении.

– Премиленький купальный наряд, – Стив не перестает меня злить.

Без задней мысли слегка толкаю его в плечо, чтобы он развернулся ко мне лицом.

– Я предупредил тебя, если что.

Наглую и еще более раздражающую улыбочку не стереть с этой самодовольной физиономии. Если только кулаками. Но, прежде всего, он мой друг, мы никогда не разрывали дружбу из-за женского пола. Наши вкусы всегда отличались в этом плане. Я и предположить не мог, что когда-нибудь это выльется в подобную проблему, как сейчас.

На мое предупреждение он лишь одаривает меня оценивающим взглядом соперника и добавляет вовсе не то, чего я ожидал от него услышать:

– Таким ты мне нравишься больше, – хлопок его руки по плечу заставляет тело вздрогнуть. – Но лучше бы ты не меня предостерегал, а вон того коротышку-атлета, который так и норовит выпрыгнуть из собственных плавок, обхаживая твою куколку.

Я концентрирую внимание на только что обрисованную Стивом картину. Иначе быть не может. Качок жужжит вокруг нее, словно назойливая муха. Лезет ей прямо в лицо, на что она старается отбиться от него, намекая на безучастность к происходящему, и обеспокоено бросает взгляды на гостей в поисках кого-то знакомого. Надеюсь, меня.

– Жаль, что у нее нет собственной копии, – мечтательно произносит провидец Стиви. – Даже боязно представить, что могло бы из этого выйти.

Мне хочется, одновременно и плакать, и смеяться.

Если бы ты только знал, чувак. Если бы ты только знал.

И как бы ни было тяжело отодрать глаза от привлекательной фигуры девушки, я все же поворачиваюсь к Стиву и проговариваю серьезным тоном:

– На сегодня достаточно шуток. Свои развратные мысли оставь на потом, а лучше вообще не вздумай помышлять о ней подобным образом.

Поправляя на голове бейсболку, тут же разминаю шею и пальцы рук, будто готовлюсь не к игре на музыкальной установке, а к свершению нечто невозможного – завоевать сердце непростой девушки, например.

Взволнованный и решительно настроенный, я собираюсь для начала подойти и поприветствовать ее.

– Как я выгляжу? – скорее брякаю для чувства самоуверенности.

– Секси.

Мы ударяемся по-братски кулаками, стараясь расслабить между нами образовавшуюся натянутость.

Ладно. Проехали.

Не успеваю сделать шаг в ее направлении, как менеджер выхватывает из моей руки бокал с напитком.

– Нехорошо чужое красть, – подмигивает мне весельчак и не забывает благословить напоследок. – Удачи.

Да, уверен она не будет для меня лишней.

Годами подготовленное изнурительными тренировками женское тело, в сплошном белом купальнике и небольшим вырезом сбоку, выделяется на фоне остальных девушек. Не то, чтобы я, находясь здесь, обращал внимание на других. Поверхностно я обходил взглядом всех присутствующих, опять-таки, в поисках Джии Саммерс. Наверное, это мой удел – искать прекрасное, а ее – внезапно ускользать.

Подходя к бассейну, Джиа натянуто всем улыбается, и расслабляется только тогда, когда замечает мое поспешное приближение. Тем временем, от коротыги не осталось и следа. Отлично. Одной жертвой меньше, да и артисты мне еще нужны.

– Привет… – произносим в один голос, и девушка хихикает, приглаживая свои волосы.

Нервничает? Что уже говорить обо мне, когда я практически задыхаюсь от ее вида. Это будет погорячее вчерашних шортов. Все же она побывала в бассейне, потому как влажный купальник по-особенному выделяет укромные участки ее утонченного тела.

– Ты живой, – отрезвляет меня приятный голос девушки. – Значит, Жаклин не слишком сильно тебя донимала. Но я все равно убью ее.

Джиа придает строгость своему виду. Но как бы там ни было, она не станет ее убивать. Не собственную сестру.

– Все нормально, я даже рад был познакомиться с ней.

– Удивлен? – спрашивает с мелькающими чертиками в глазах.

Мы оба посмеиваемся, и я продолжаю:

– Конечно, нет. Как я уже говорил ей, несмотря на внешнее сходство, внутри вы абсолютно две разные половинки одного целого.

– Разочарован, что я совсем другая, не такая, как она?

– И в мыслях подобного не было, – с ходу отвечаю, откровенно заглядывая в ее глаза, которые она тут же опускает.

Когда я приподнимаю пальцем ее подбородок, поскольку не желаю терять эту связь, я четко проговариваю то, что она должна услышать:

– Джиа Саммерс – удивительная девушка. И только она интересует меня. Когда ты уже поймешь это?

– Уже? – по ее губам ползет едва заметная улыбка. – Мы общаемся только со вчерашнего дня.

– Зато я помню день, когда впервые тебя увидел, и это было не вчера.

Улыбка исчезает с прекрасного лица, уголки ее губ опускаются вниз, а изумрудные глаза распространяют тень неприятных для нее воспоминаний того дня.