хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу

Гильад снова улыбается.

— Это не помогает, Гилельчик, — говорит он. — Это не поможет, даже если ты повторишь миллион раз. Мы не можем поехать в садик автобусом, потому что садик слишком близко. Он в конце улицы. И автобусы туда не ходят.

— Нет, помогает, — говорит Гилель. Хоть он и перестает бормотать, глаза его по-прежнему зажмурены, а лоб наморщен. — Правда, папа. Это помогает, я просто недостаточно повторил.

Гильад решает использовать этот зазор в бормотании, чтобы встрять с каким-нибудь соблазнительным предложением. С подкупом. Может быть, «Крембо». Около самого садика есть продуктовая лавочка. Наама не разрешает «Крембо»[36] по утрам, но сейчас это неважно. Наама не разрешает, а Гильад разрешит. Это экстраординарная ситуация. Мысль мелькает в голове Гильада, но не успевает он предложить «Крембо», Гилель снова начинает бормотать.

хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу

Гильад делает заявление насчет «Крембо». Повторяет его несколько раз. «Крембо». «Крембо». «Крембо». Громко повторяет. У самого уха Гилеля. Если бы Наама была рядом, она бы попросила Гильада перестать кричать на ребенка и изобразила бы потрясение. Она это умеет, изображать потрясение. Внушать ему в каждый конкретный момент, что он жуткий отец, мерзкий муж и просто говно-человек. Тоже талант. Волшебство. Слабое, правда, волшебство, слабое и бесит, но все-таки волшебство. А какие суперспособности может в ответ продемонстрировать Гильад? Никаких. Мама волшебница. Ребенок волшебник. Папа, лишенный способностей. Японский сериал. Это может продолжаться бесконечно.

хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу

Гильад крепко обнимает Гилеля двумя руками, поднимает в воздух и принимается бежать. Гилель горячий, как всегда. Он и сейчас продолжает бормотать, но едва Гильад прижимает его к себе, бормотание становится спокойнее, а со лба пропадает складка. Надо бормотать что-то в унисон, чувствует Гильад. Он начинает со слов «в садик в садик в садик», на полдороге переходит к «почти пришли почти пришли почти пришли», а когда они оказываются совсем близко к запертым электрическим воротам, внезапно это превращается в «папа любит папа любит папа любит». Это ни к селу ни к городу, да и предложению не хватает дополнения, но совершенно понятно, по крайней мере Гильаду, что имеется в виду — он любит Гилеля.

Когда они забегают в садик, Гильад перестает бормотать и ставит Гилеля на землю. Гилель продолжает с зажмуренными глазами: «Хочу хочу хочу». Гильад улыбается полной нянечке — той, которая ему как раз симпатична, — и вешает вышитый рюкзак со сменной одеждой и пластиковой бутылкой на крючок, над которым печатными буквами написано «Гилель». Он уже движется к выходу, когда его останавливает воспитательница.

хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу

Гильад ей улыбается. Он весь в поту после бега и все еще тяжеловато дышит, но улыбкой дает понять, что все в порядке.

— Мальчик это вчера видел по телевизору, — объясняет он. — Сериал такой, «Тони и волшебный мотылек», японский, дети по нему с ума сходят…

Воспитательница заставляет его умолкнуть тем же жестом, каким не раз заставляла умолкнуть у него на глазах распоясавшихся детей. Это обидно, но он предпочитает не реагировать. Он просто хочет убраться восвояси. И чем спокойнее и обаятельнее он будет, тем, ясное дело, быстрее удастся убраться. И вообще он всегда может наболтать воспитательнице про какое-нибудь важное заседание в офисе, например, — она же в курсе, что он адвокат.

хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу

Воспитательница пытается заговорить с Гилелем, она даже легонько касается его лица, но Гилель не умолкает и не открывает глаза. Гильада тянет сказать ей, что без толку, но вряд ли это сработает в его пользу. «Может быть, сейчас, — думает он, — может быть, сейчас самое время вспомнить про заседание и просто уйти».

хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу

— Простите, — говорит воспитательница, — но вы не можете оставить его здесь в таком состоянии.

Гильад объясняет, что это не состояние, а просто дрянь, которую показывают по телевизору, что это вроде игры. Ребенок же не страдает, ничего такого, просто завис на какой-то фигне. Но воспитательница не хочет ничего слышать, и Гильад вынужден снова взять Гилеля на руки. Воспитательница провожает их к выходу и, открывая калитку, сочувственно говорит, что ему стоит позвонить Нааме, потому что это не пустяк, и Гильад немедленно соглашается и говорит, что так и сделает, — в основном потому, что боится, как бы она сама не позвонила Нааме.

хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу

Гильад ставит Гилеля на тротуар и говорит относительно тихо:

— Какой автобус? — а когда Гилель продолжает бормотать, повторяет громче: — Какой автобус?

Гилель замолкает, открывает глаза, смотрит на Гильада внимательно-внимательно и говорит:

— Большой синий автобус.[37]

Гильад кивает и, стараясь говорить совершенно обычно, совершенно без слез, спрашивает, важно ли, какой у автобуса будет номер. А Гилель улыбается и качает головой.

Они вместе идут до Дизенгоф, а потом стоят на остановке. Первым приезжает красный автобус. Они в него не садятся. Но сразу после него приезжает другой, большой и синий. Маршрут номер 1 в Абу-Кабир. Пока Гильад покупает билет, Гилель терпеливо молчит, как обещал, а потом осторожно идет по проходу, держась за поручни. Они садятся рядом на задние сиденья. Автобус совершенно пустой. Гильад пытается вспомнить, когда последний раз ездил в Абу-Кабир. Когда еще проходил стажировку и кто-то из офиса отправил его снять копию с отчета об аутопсии взамен потерянной. Еще до того, как он понял, что уголовка не для него. Гилель спрашивает, идет ли этот автобус в садик, а Гильад говорит, что автобус в конце концов примерно, то есть метафорически, приходит в садик. Если бы сейчас Гилель спросил, что такое метафорически, как иногда бывает, когда он натыкается на такие слова, Гильад бы попал. Но Гилель не спрашивает, только кладет ладошку Гильаду на колено и смотрит в окно. Гильад откидывается назад, закрывает глаза и старается ни о чем не думать. Из окна дует сильно, но не слишком, его тело дышит медленно, губы совершенно неподвижны, но про себя он все повторяет и повторяет: «Хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу хочу».