От Путина ко всем известному Медведеву.

И от Медведева опять к Путину.

Вот тот путь, которым шла Россия последние двадцать лет.

А ведь в её истории были такие выдающиеся вожди, как Святой Владимир, Ярослав Мудрый, Александр Невский, Иван Калита, Димитрий Донской, Иван III, Иван Грозный, Пётр Великий, Владимир Ленин и Иосиф Сталин.

И в тех же стенах, в которых проходила основная деятельность самых выдающихся российских вождей — рождённых на троне или вышедших из народа, мы наблюдаем нынешних обитателей Кремля, «кремлёвских сидельцев».

В «эпоху» развитого брежневизма информационную программу «Время» шутники называли «И это все о нём, а потом — немножечко спорта».

Имел хождение и следующий анекдот.

«Усталый Иванов, придя с работы, включил телевизор, устроился перед ним, а по первому каналу — Леонид Ильич Брежнев. Иванов переключает на второй канал — то же. На третий — то же. На четвёртый — снова Брежнев. Иванов, отчаявшись, переключает на последний канал, пятый, а там полковник КГБ грозит пальцем с экрана и говорит: «Смотри, Иванов! Я тебе по переключаю!»

Сегодня этот анекдот вспоминается невольно каждый раз, когда начинаешь переключать телевизионные каналы во время информационных выпусков.

Вот только полковники КГБ остались в прошлом — их всех затмил отставной подполковник КГБ.

Да ещё одно изменение: вместо одного Генерального секретаря — «тандем».

Увы, Кремль и народы России существуют в непересекающихся плоскостях.

Лишний раз это ярко проявилось в трёх показательных действиях нынешнего Кремля.

ПЕРВОЕ — отношение к памяти Бориса Ельцина.

Сегодня имя Ельцина с той или иной долей презрения и ненависти произносит не менее 80 % «дорогих россиян» — об этом убедительно свидетельствуют различные общественные опросы.

Ельцин — это синоним развала СССР, обманутых надежд, унижения и деградации великой державы. Конституционным путём отправленный в отставку осенью 1993 года, Ельцин произвёл государственный переворот и палачески подавил выступления народных масс. Однако Кремль подчёркнуто чествует память одного из величайших иуд в мировой истории, игнорируя чувства и мнение подавляющего большинства того самого народа, который и ввёл в Кремль его нынешних обитателей.

Второй пример.

Если бы проводился референдум по вопросу о том, надо ли сохранять за органами охраны общественного правопорядка название «милиция» или заменить его на название «полиция», то в пользу сохранения милиции дяди Стёпы высказалось бы не менее 90 % населения.

Не исключено, что за милицию голосовали бы даже «олигархи». Ведь слово «полицейский» издавна имеет в России негативный характер, а после Великой Отечественной войны оно приобрело особенно однозначное значение, синонимичное слову «предатель», «изменник», «отброс общества».

День же советской милиции был в СССР одним из наиболее ярко отмечаемых профессиональных праздников, и это обстоятельство не могла долгое время не учитывать даже постсоветская власть, сохранив День милиции. Тем не менее Кремль с просто-таки изуверским, садистским упорством «выдавливает» ныне из жизни страны понятие «милиция».

Наконец, третье — награждение Михаила Горбачёва орденом Андрея Первозванного.

Сам этот «высший» «россиянский» «орден» соотносится с его петровским предшественником так же, как соотносятся с Петром нынешние «восстановители» «ордена». И в этом смысле Михаил Горбачёв этого «ордена» вполне заслуживает. Но, как-никак, этот «орден» — знак высшего государственного признания.

И кого же считает Кремль достойным такого отличия? Михаила Горбачёва, имя которого с отвращением произносят сотни миллионов людей не только в пределах СССР, но и в Европе, в Азии. Михаила Горбачёва, подать руку которому не побрезгует лишь крайне политически невежественный или нравственно разложившийся человек.

Такое открытое пренебрежение Кремля массовым общественным мнением фактически равнозначно преступлению перед Конституцией РФ, где декларировано, что единственным источником власти в РФ является народ и что никто не может присваивать власть в РФ, а захват власти преследуется по закону.

Есть, правда, одно, требующее уточнения обстоятельство.

Кремль сегодня критикуют и слева, и справа. И критика тех же Путина и Медведева, исходящая из правых либеральных кругов, носит намного более хлёсткий характер, чем у, например, Сергея Кремлёва. То, что и как пишут о «власти» либеральные «публицисты» типа Андрея Пионтковского, Михаила Берга и т. д., может вызвать зависть у любого критика любого режима — куда там Добролюбову и Герцену до этих двух и прочих «разгребателей грязи»!

Например, Андрей Пионтковский пишет:

«Прекратите двадцатилетнюю лицемерную демагогию о непопулярных реформах, прикрывающую ваши уже совершённые и будущие провалы и преступления. Экономике нужны первоочередные сверхпопулярные, обречённые на всенародную поддержку элементарные гигиенические реформы: разделение денег и власти, расформирование преступных общаков, прекращение силового и судебного рейдерства, уход со сцены (желательно немедленно и добровольно, пока ещё не поздно, на воровском пароходе) полностью дискредитировавшего себя за двадцать лет политического класса, начиная с двух паяцев, пляшущих беспрерывно в телеящиках, ревниво сменяя друг друга», ит. д. и т. п.

Итак, даже антипутинскими либералами (которые клеймят путинских либералов) настойчиво проводится мысль о том, что Путин и Медведев должны как можно скорее уйти.

Я с этой мыслью согласен.

Но абсолютно разными являются мои и либералов взгляды на то, во имя чего Путин и Медведев должны уйти.

Пионтковским и бергам надо, чтобы путины и Медведевы ушли во имя спасения института частной собственности в антисоветской России.

В то время как я уверен, что путины и Медведевы с присными должны уйти во имя восстановления института общенародной собственности в Советской России.

Я убеждён, что первоочередные, «обречённые на всенародную поддержку элементарные гигиенические» реформы в РФ должны начаться с восстановления расстрелянной Конституции РСФСР, сразу ставящей крупную частную собственность вне закона и обеспечивающей немедленную национализацию всех национальных богатств, банков и крупной производящей собственности (мелкий «бизнес» новому социализму не помеха).

СОБСТВЕННО, схожее либеральное мельтешение в России уже было почти сто лет назад.

Буржуазный либерал, «конституционный демократ» (кадет) профессор Милюков говорил с трибуны последней царской Думы в начале 1917 года примерно то же, что сегодня пишут пионтковские и берги: «Уходите!»

Самодержавный царизм в представлениях Милюковых должен был уступить место не социализму, а буржуазному парламентаризму. Так и сейчас — «путинизм» в представлениях пионтковских должен уступить место не новой Советской власти, а новому «политическому креативному классу», который якобы знает, как «спасать» страну.