Полли было легче говорить, обращаясь к ее спине, чем видеть сопереживание в глазах подруги.

– Да. Я знаю его всего-то пару недель, но мне кажется, что между нами существует связь. – Полли подергала пряди волос, убранных в хвост. – Это глупо. Видно, гормоны разыгрались, вот и все. Мы оба ничего не ждем, ничего не хотим. В другое время или в другом месте, возможно, у нас закрутился бы роман. Но время… неподходящее.

И она не хочет больше никакого «романа». Ни с кем. Особенно с Гейбом.

Всю свою юность она дорожила независимостью, способностью вот так взять и уйти. Но… сейчас это уже не представлялось ей большим достижением.

Клара провела по стене еще одну полосу краски и отошла, чтобы оценить эффект.

– Тебе не нужно ничего искать, – сказала она. – Я не искала специально, и Рафф не искал, но… любовь была слишком сильной.

Любовь? У Полли запрыгало сердце.

– Кто говорил о любви?

– Никто. Пока не говорил. Но ты же сама сказала, что связь есть: он тебя подталкивает, понимает тебя, да и поцелуев, оказывается, достаточно, чтобы у тебя дрогнул голос, когда ты подумала об этом.

Клара отложила кисть и села на пол рядом с Полли.

– Полли, может, это не любовь, еще не любовь. Но, по-моему, очень-очень близко. Я не знаю, почему ты его оттолкнула и почему он позволил тебе это сделать. Разве не стоит спрятать гордость?

– Мне его не хватает, – призналась Полли.

Она долго жила одна в этом большом старом доме и никогда раньше не чувствовала одиночества. А сейчас чувствует отсутствие Гейба в каждой комнате. Нелепость – он ведь почти не находился в доме.

И на работе происходило то же самое. Она поднимала голову от стола и смотрела на пустое пространство, где так недолго стоял его стол. Было непривычно тихо без громкого стука по клавиатуре компьютера, без его постоянных телефонных разговоров. Комната словно замерла без его хождений взад-вперед. Она ревниво прислушивалась к разговорам, когда упоминалось его имя: уж не флиртует ли он с кем-нибудь?

Но никаких пересудов по этому поводу слышно не было.

И она… одинока. Рафф и Клара старались не оставлять ее одну буквально ни на минуту: бесконечные обеды, визиты, приглашения. Полли была им благодарна, по-настоящему благодарна. Но… Рафф и Клара были вместе, и от этого ощущение одиночества только усиливалось.

Раньше находиться одной не угнетало. Или просто она не позволяла себе это допустить.

– Он пошел с тобой в больницу, помогал, когда тебя тошнило. С чего ты взяла, что ему не нужно большего? Ты его спрашивала? – не отставала от нее Клара.

Полли не стала возражать. Вот уже несколько недель последние слова Гейба не выходили у нее из головы. Она должна прояснить ситуацию для себя.

– Мне не нужно спрашивать. Он… – Полли подыскивала определение. – Клара, он сложный человек. У него замечательная семья. Они заботливые и любящие люди. Как и у тебя, только твою семью надо увеличить в три раза, уровень шума в десять раз, добавить целую ораву малышей и переехать во Францию.

– Выходит, у него такая семья, которую ты всегда хотела, – сказала Клара. – Так что я не понимаю, в чем проблема.

– Он был болен, серьезно болен в подростковом возрасте, и это едва не сразило его родителей. Я не знаю, винит ли он их за то, что они так страдали из-за него, или винит себя за то, что причинил им столько боли. Думаю, и то и другое. Его первая любовь умерла совсем юной девочкой… вот и получился из него эмоционально сложный человек.

– У нас у всех есть душевные раны, но люди от них излечиваются и могут жить дальше… вместе с тем человеком, который им необходим.

– Правильно. Но я неподходящий человек, Клара. Гейбу нужен тот, кто его понимает, у кого есть терпение, кто будет ему помогать. А я? У меня бизнес и ребенок на подходе. Я понятия не имею, как жить в семье. Я не смогу ему помочь! Он заслуживает лучшего.

Клара долго ничего не говорила, встала и подобрала кисть.

– Согласна – такой человек требует многого. Но ты никогда раньше не отступала перед трудностями. Если ты считаешь, что у вас с ним есть шанс, если думаешь, что все может получиться, что любовь вспыхнет, тогда ты должна рискнуть. Но, Полли, если ты отступаешь от страха, то ты сама себе вредишь, да и Гейбу тоже. Будь уверена, что поступаешь правильно, прежде чем дашь ему уйти.

* * *

У него до сих пор в кармане ключ, но воспользоваться им он счел неприличным – ведь ее автомобиль стоял у дома, а окна были распахнуты.

Гейбу даже хотелось, чтобы Полли не было дома. Тогда он мог войти, забрать свои вещи и снова уйти, не оставив следов своего пребывания.

Сделав глубокий вдох, он нажал на звонок. Почему это трудно? В конце концов, они видятся каждый день на работе, они обмениваются электронной почтой, встречаются на совещаниях.

Вежливо. Официально.

Раздался звук легких шагов, сбегавших по лестнице, и дверь раскрылась.

– Я не запирала специально, чтобы ты могла войти… Ой! – Полли сделала шаг назад и удивленно уставилась на Гейба. – Я думала, это Клара. Она помогает мне красить и вышла за сэндвичами, поэтому я подумала, я решила…

– Красить? – Его взгляд скользнул по ее фигуре: босая, длинные загорелые ноги в шортах из денима. Кто мог представить, что на элегантной Полли Рафферти могут быть старые и к тому же заляпанные краской вещи?

Майка спустилась с плеча, открыв тонкую бретельку лифчика сиреневого цвета.

Сиреневый. Возможно, на ней тот самый гарнитур, который он ей купил. Дыхание застряло в глотке, сердце забилось с бешеной скоростью. Он взял себя в руки.

Она стояла, вцепившись в ручку двери.

– Я крашу детскую в сиреневый цвет, но краска оказалась темнее, чем я думала. Больше похоже на публичный дом, чем на детскую.

– Когда высохнет, то будет выглядеть светлее. – Он переступил с ноги на ногу. Такой вот ничего не значащий разговор.

– Надеюсь, – сказала Полли.

Она все еще не пригласила его войти.

– Я хотел вернуть ключ и забрать оставшиеся вещи.

– А! – Она опустила глаза. – Конечно, входите. – Полли отошла в сторонку, пропуская его. – Ваша квартира готова?

Гейб поморщился.

– К сожалению, нет. Все затянулось из-за строительства подземного кинотеатра и спортивного зала, так что мой сосед-олигарх все еще оплачивает проживание в гостинице двум десяткам людей.

Он переступил через порог и остановился. Внутри все сжалось от тоски. Пахло свежими цветами, воском и еще чем-то пряным – здесь пахло… домом.

Но это больше не его дом. Да и не был никогда его домом.

Она была права, оттолкнув его. Что он мог ей предложить? Материальное обеспечение? У нее это есть. Нет, то, что нужно Полли, – это душевная стабильность.