Но Джо не мог убить отца! Он рос и взрослел, как обычные люди. Значит, был слишком мал для совершения преступления в те времена.

— Софи, — тихонько позвал Мэтти. — Ты в порядке?

Самый невозможный вопрос, который можно задать. Нет, конечно, я не в порядке. Меня затопило облегчение от того, что папу убил не Джо, но, если это не он, тогда кто? Кто-кто, обладающий схожей силой. Кто-то, кто сейчас бесчинствует в городе.

— Что думаешь? Твой отец ведь…

— Да, — оборвала его я. — Орден упомянул отсутствие души?

— Да.

— Ужасно.

Когда забирают жизненные силы или даже жизнь — то не так страшно, ведь душа отправляется на перерождение. Поглощенная же душа не увидит более света, она перестает существовать. Вот только я не припомню исчадий, на это способных.

— Где Карли? — Я осмотрелась, но нигде её не увидела.

— Решает вопрос со стражей. Сама понимаешь, никого не пускают внутрь просто так.

Я шмыгнула намокшим носом. Естественно, не пускают. Даже интересно, сколько золота они с неё взяли.

— Орден не справляется, — выдавил Мэтти.

— Думаешь? — зло фыркнула я, но тут же взяла себя в руки. — Жертвой может стать любой, никто не в безопасности.

— Держись рядом с Джо. Знаю, вы не ладите в последнее время.

— Откуда? Снова Карли? — огрызнулась я, раздраженная тем, что ему известны подробности моей жизни.

— Нет, — усмехнулся он. — По вам двоим сразу видно. Без понятия, что вы не поделили, но сейчас не время.

— А когда время? — Когда время для того, чтобы выяснить, что твой друг — нечисть?! Вряд ли для этого есть подходящий момент.

Мэтти потер небритый подбородок, облокотился о колонну и вздохнул. Я перевела на него покрасневшие глаза.

— Дело в его сущности? — спросил он так обыденно, что я попятилась.

— Ты знаешь? — охнула я, тут же оглянувшись, чтобы проверить, нет ли поблизости лишних ушей. — Как? Когда? Нет! А Карли…?

— Нет. Он попался полгода назад. Тяжело утаить подобное от торговца скрытого рынка, — почти весело протянул парень. Нахмурился, утратив вид весельчака. — Софи, Джо — это Джо, он не перестанет быть твоим другом из-за… этого. Не нужно бояться. — Его глаза расширились от догадки, которую он тотчас озвучил. — Неужели ты думаешь, он убил Дженни?!

Я подскочила и зажала ему ладонью рот.

— Тш! Мэтти! — И уже спокойнее добавила: — Нет, конечно, нет.

Отступила, виновато потупившись.

— Вернее, подумала, когда увидела Дженни, но не теперь.

Воцарилось молчание, нарушаемое лишь шарканьем обуви стражи внутри здания и бряканьем их доспехов.

— Когда зажжете погребальный костер? — сказала и сглотнула вязкую слюну, комом преградившую горло.

Он повел плечом.

— Завтра. Вам с Джо туда лучше не соваться.

Я в удивлении вскинула брови.

— Вряд ли присутствие охотников — то, что вам нужно.

Понятно и без дальнейших объяснений: если кто-то из них почувствует энергию Джо на мне или, не дай Первый, увидит его самого, пиши пропало. Попробуй объяснить, что большая часть нечисти — плохая, а вот этот конкретный — хороший. Не со здешней политикой. Я сама недавно утратила к нему доверие, подозревала.

— Ну… я пойду. Я нужен Карли, — тихо пробормотал Мэтти и, дождавшись моего кивка, удалился.

Я простояла у здания еще какое-то время после того, как за ним закрылись двери. Меня разрывали эмоции: желание найти Джо; запереться в комнате и проплакать оставшиеся до ночи часы; вернуться в лавку, чтобы продолжить работу.

Друг мог находиться где угодно, а рев в четырех стенах Дженни бы точно не одобрила. Мои слезы её не вернут.

Дженни… бедная — бедная Дженни. У неё столько было впереди, целая жизнь. И что теперь? Неужели каждый из нас в опасности?

Мне кольнуло бок, рука сама потянулась к ребрам, чтобы унять боль. К сожалению, душевные муки не исцеляются так просто, как физические. Уж это мне известно очень хорошо.

* * *

Как до лавки добрела — только нечисти и известно. Виски стреляло, я не могла сосредоточиться ни на одной мысли. Знакомые улочки перестали быть таковыми, я их попросту не различала.

Остановилась, когда взгляд зацепился за вывеску лавки: деревянная небольшая табличка с аккуратно вырезанными на ней символами. Мы с матушкой до сих пор её не заменили, хотя могли себе позволить. Табличка напоминала нам об отце, о том, кем он был, пока не покинул нас, о том, кем были мы. Он вырезал её, когда мне было года четыре. Везти деревяшку через границу сейчас казалось глупостью, но не тогда.

Вот только у входа я оказалась не одна. Чуть поодаль, переминаясь с ноги на ноги, стоял мужчина в годах. Его седые волосы, ниспадая на плечи, переливались в свете солнца. Человек был высок, крепко сложен, в его профиле выделялся длинный нос с заметной горбинкой, что ничуть его не портил.

Он стукнул тростью по кладке раз, потом вновь. И этот звук отозвался внутри меня чем-то давно забытым, но знакомым. Очень-очень знакомым. Как звон колокольчика на пороге отчего дома или матушкина колыбельная.

— Простите? — тихонько окликнула его я, цепляясь взглядом то за стриженную седую бороду с редкими тёмными волосками, то за профиль в целом.

Он обернулся и уперся в меня внимательным чуть мутноватым взглядом. В глазах мелькнуло узнавание, а уголки губ дернулись в стороны.

— София, девочка, да ты выросла! — гаркнул он басом и двинулся ко мне.

Я попятилась, памятуя о злополучной встрече с бывшим и его компанией в «Белых птицах». Пальцами нащупала ключ в кармане, прекрасно понимая, что, если мужчина захочет мне навредить, открыть дверь я попросту не успею.

Он остановился, прокашлялся и вновь ударил тростью по кладке.

— Не признала, — грустно констатировал он. — Не мудрено. Тебе тогда совсем мало годков было. Я — Винсент, друг твоего почившего отца.

И… я его вспомнила! Постарел, поседел, но не растерял стати. Они с батюшкой, сколько помню, часто пересекались по работе, вилей Кроу захаживал к нам в гости на матушкины пироги.

— Не признала, — стыдливо согласилась я.

Неловко получилось. Встретила друга семьи спустя столько лет и такой прием оказала. Испугалась! Трусиха!

Оно понятно в свете нынешних событий, но стыдно все равно.

— Что же, я изменился. Старый стал. Вот знакомца и не разглядела. Не виню.

Застучали подошвы по доскам. Мы прошли внутрь, я обернулась. Вилей снял шляпу и положил её на прилавок.

— Как вы здесь очутились?

Верно, глупый вопрос. Нынче в Солона неспокойно из-за побега принцессы.

— Так дракон разбушевался. Я собрал вещи да прямиком сюда. Путь неблизкий, сама понимаешь, и дело бросать не хотелось. Но жизнь дороже.

Я кивнула,