Она слегка нахмурилась.

— Странные у вас обычаи. И вообще… мне кажется, эльфы вашего типа слишком импульсивны. И нерасчетливы.

— Это точно, — заверил я. — Вот я никогда ничего не рассчитываю, как дурак просто, но мы же особые эльфы, просто обязаны быть чуточку сумасшедшими… не бойтесь, не покусаю, хотя и страсть как хочется!

Она опасливо отодвинулась:

— Что это с вами?

— Страсть, — объяснил я пылко, — одна, но пламенная, как вообще-то у людей, но я вождь, потому у меня много этих пламенных… Человек без страсти — не человек, а так, существо. Без страсти ничего не происходит.

Она произнесла величественно:

— Люди, поддавшись голосу страсти на час, платят долгими днями скорби. Эльфы предпочитают владеть страстями, чтобы страсти не овладели ими.

— Да? — спросил я с интересом. — Значит, у вас есть латентные страсти? Вот уж не подумал бы… Может быть, стоит того?

— Чего?

— Подвыпустить страстишки? — спросил я. — Человек, который не позволяет страстям взять верх, так и не увидит жизнь! Думаю, это относится и к эльфам.

Она произнесла высокомерно:

— Мы видим жизнь во всех ее красках и проявлениях.

— А мы еще и под всеми углами, — похвастался я.

— Это как?

— Когда мы наклоняем жизнь, — пояснил я, — или когда она нас… Это обогащает опытом! А опыт, сын ошибок трудных… позволяет нам ширше и дальше. И вообще.

Она вздохнула.

— В этом и есть между нами разница. Вы стремитесь вширь, а мы совершенствуем себя.

— Вширь, — согласился я, — это заметнее, вы правы. Сразу видно; кто насколько и кого. А вот насчет усовершенствования… гм… говорит, что работает над собой, а если брешет?

— Эльфы не брешут, — возразила она с достоинством.

— Несчастные, — сказал я искренне, — вся культура отношений построена на брехне как: прямо в глаза, так и за глаза. С другой стороны, людям будет очень приятно общаться с эльфами.

— Не дождутся, — отрезала она.

— Почему?

— Именно потому! У них будет огромное преимущество.

— Тогда и нам, эльфам, — сказал я, — жизненно важно научиться брехать много и часто.

— Зачем?

— Сделаем шажок вверх по ступеньке цивилизации!

Она сказала гордо:

— Нам не нужна такая цивилизация.

— Увы, — сказал я с огорчением. — Другой нет. Была у неандертальцев, тоже не врали, бедные… Ваше Величество, нам нужно продумать меры, как повысить объем товарооборота между нашими братскими народами.

Она посмотрела с удивлением:

— А что, он у нас есть?

— Пока нет, — слазал я гордо, — но это же здорово!.. Обменялись щепками — уже установили, можно раздавать премии и титулы, обменялись двумя — это же повышение товарооборота на целых двести процентов!.. Тоже награды за достижения, премии, титулы, земли, повышения по службе, льготы, привилегии… Нас с вами подданные прославляют, поют нам песни, гордятся нами, обтесывают и воздвигают памятники в натуральную величину…

Она прервала:

— Не поняла, зачем вообще товарооборот?

— Для предотвращения войны, — сказал я твердо, — между братскими народами и культурами. Народ, ставший на путь автаркии, обязательно будет воевать, а вот если пшеницу собирать в одной стране, а горшки и тарелки изготавливать в другой, то воевать друг с другом невыгодно — оба королевства останутся голодными! А если ложки будут делать в третьей, то вообще!.. Давайте подумаем, кто без чего жить не может. Мы вот, скажу прямо и честно, как всегда говорю прямо в глаза и не краснею, мы не можем жить без эльфийской красоты!.. Вот смотрю на Ваше Величество, и душа моя воспаряет и поет сладко-сладко…

Она чуть отодвинулась.

— Но-но, от ваших песен у нас уши вянут. Что мы можем предложить? У нас в избытке лечебные смолы, соки и настои, что вылечивают любые болезни, кроме смерти. Как людей, так и животных, для нас нет разницы.

Я сказал бодро:

— Да? Вы уже настолько гуманисты?

— В смысле, — пояснила она, — действуют одинаково хорошо.

— А-а-а, — протянул я, — вы просто лекарства…

— Да, — отрезала она. — А вы просто что?

— Да вы же сказали… гм… что политкорректно не замечать разницы…

Она сказала холодно:

— Я не понимаю, что можно истолковать иначе.

— Лучше бы и мы не понимали, — заметил я. — А лекарства нам нужны. Особенно весной, когда бывает падеж скота. Хотя мне кажется, весной просто кормить тоже не помешало бы, но не все запасаются на зиму достаточным количеством корма. А среди эльфов есть ленивые?

— Нет, — отрезала она.

— Жаль, — сказал я искренне. — Мы бы подружились. Я тоже ленивый, мы бы поняли друг друга с полуслова. Общность малых конгломераций сближает против тупого и черствого общества, не понимающего наших утонченных нужд… Вам поставки оружия не нужны? У нас самое высокотехнологичное, убивает легко и просто!.. А если среди эльфов вдруг есть интеллигенты, то могут убивать издали из дальнобойных луков, чтобы не видеть даже крови. Представьте себе, как это красиво и элегантно: спускаете тетиву — а там далеко эльф просто-напросто упал… Даже не эльф, а так, черточка. Статистическая единичка.

Она посмотрела с непониманием:

— А зачем?

— Как зачем? — удивился я. — Продажа оружия другим странам и народам — высокодоходная статья. А налог идет в госказну.

— Нет, — отрезала она, — это нам не подходит. Сами убивайте друг друга, а мы, эльфы, — одна семья, один народ!

— Это здорово, — сказал я, — надо вас познакомить с основами суннизма и шиизма… Как насчет предметов роскоши? Мы вам будем поставлять стеклянные бусы, хотя, как вы понимаете, это очень дорогой товар, еще можем предложить вообще уникальные ценности: камни из пирамиды Хеопса, землю, по которой ходил Адам, щепки от фигового дерева, под которым Змей повязал Еву, три черепа Каина, один совсем детский, второй подростковый, а третий со стрелой во лбу, это после его убийства Лемехом…

Она подумала, сказала с достоинством:

— Я подумаю, посоветуюсь с мудрецами. Хотя это и чужие для нас реликвии, но мы всегда чтим Традицию. А черепа невинно убиенного Авеля нет?

— Найдем, — заверил я с энтузиазмом. — Для вас найдем! Правда, это будет баснословно дорого, но вы же настоящие ценители искусства?.. Ну вот, так и думал. А нам взамен всего лишь такую приземленную ерунду, как мазь от всех болезней и для женщин отдельно средство от морщин. Если его поставки прервутся, женщины любую войну отменят!

Она проговорила с некоторым сомнением: