на свои руки и на лицо Байсо. Мда, последние четыре дня поездки в открытой повозке под палящим солнцем сделали свое дело, и хотя мы неделю прожили в тенистом сыхэюане, а госпожа Роу постоянно заставляла нас натирать открытые участки кожи отбеливающими средствами, мы все еще выделялись среди горожан загаром. Мне было чуть полегче, так как Джин Роу подобрала для меня темный наряд и черную шапочку, с которыми мое лицо казалось не таким коричневым, а вот белобрысый Байсо в светлом наряде выглядел чуть ли не обезьянкой с пронзительно-голубыми глазами.

– Джин Суиин! – крикнул Байсо и подбежал к ней. Девушка вежливо поклонилась в мою сторону, я поклонился в ответ.

– Надеюсь, ты недолго нас ждала, – вежливо сказал я.

– Совсем нет, я только что подошла, – так же вежливо ответила она.

– Привет! Давай знакомиться! – Байсо смотрел снизу вверх на рослую охранницу Суиин. – Меня зовут Юсо Байсо, – я заметил, как женщина невольно усмехнулась, – это мой братик Юсо Шен, а тебя как зовут?

Охранница покосилась на Суиин, та слегка кивнула.

– Ди Ксингджуан, но обычно ко мне обращаются как Тихоня

– Ух ты, Тихоня, интересное прозвище. А это Юань Лей и Тао Сянцзян.

Женщина вспыхнула, низко поклонилась и сказала:

– Счастлива лично познакомиться со знаменитым Харскулем. Прошу позаботиться обо мне!

Тао лишь небрежно кивнул, не говоря ни слова, но Ди не расстроилась. Она даже посветлела от радости. Суиин не ожидала, что в самом начале встречи окажется отодвинутой в сторону собственной охранницей. У девушки был такой растерянный взгляд, что я не выдержал и обратился к ней:

– Суиин-эр, неужели в этой лестнице на самом деле девятьсот девяносто девять ступеней?

Девушка посмотрела на меня так, что я покрылся холодным потом. Кажется, я совершил ошибку, но не мог понять, какую именно. Может, я неправильно подобрал обращение? Мне показалось, что назвать Джин Суиин сестренкой или кузиной неправильно, ведь я еще не вошел в семью Джин, да и не войду никогда, по фамилии было бы грубовато, вот и выбрал обращение – эр[3]…

– Не совсем, – после небольшой паузы сказала Суиин, – сейчас в ней девятьсот девяносто шесть ступенек, потому что число девятьсот девяносто девять может принадлежать только императорской семье, но никак не торговцам. Верхушку холма даже срыли ради этого.

Мы потихоньку начали подниматься по лестнице. Тихоня пошла впереди, мы с Суиин за ней, а Байсо остался позади и болтал с охранниками, точнее, только с Юанем, так как Тао молчал.

– Но разве один холм может принадлежать всем торговцам?

Лестница была сделана так, чтобы прохожие не так сильно уставали. Через каждые девять ступенек шла небольшая ровная площадка, где можно отойти к перилам и передохнуть, никому не мешая. Впрочем, перила проходили на уровне коленей, поэтому совсем близко к краю люди не подходили.

– Не холм, а именно лестница. Ее начали строить примерно двести пятьдесят лет назад. Сначала торговые дома и гильдии столицы хотели собрать деньги и выстроить красивый и удобный путь наверх. Видишь, у подножия все ступеньки и площадки сделаны из обычного камня, они одинаковые и скучные. Это было построено на общие деньги торговцев. Но потом начались споры. Мелкие торговцы кричали, что те, кто побогаче, должны давать больше денег, крупные дома говорили, что все должны вкладываться одинаково. Некоторые считали, что гильдия строителей берет слишком много денег за работу, а каменщики неоправданно задирают цены на камни. В итоге на двадцать седьмом пролете строительство остановилось.

Через пятнадцать лет после этого император собрал представителей гильдий и сказал, что императорскому дворцу не нравится смотреть на пустой холм, поэтому лестница будет достроена на средства государства. Но любой торговый дом или гильдия может выкупить право на постройку пролета лестницы и поместить на него собственный герб. Торговцы быстро поняли важность этого события, и во время аукциона раскупили права на всю лестницу полностью. Причем чем беднее был торговец, тем ниже находился его пролет. Крупнейшие торговые дома потратили огромные суммы на выкуп верхних пролетов. Победил в той борьбе дом «Звездные врата», именно ему принадлежит три пролета на самом верху.

Вот, смотри, видишь герб? Отсюда начинаются гильдейские ступени, – Суиин показала на небольшой символ, вырезанный на каждой из девяти деревянных ступеней.

– А почему тут лестница уже не каменная, а деревянная? – удивился я. Дерево явно было старым и подсгнившим, каждый шаг отдавался жутким скрипом, а доски неприятно прогибались под весом людей. Я заметил, что это место прохожие старались пройти как можно быстрее, да и на площадке никого не было.

– Одно дело – выкупить право на пролет, и совсем другое – построить его. Некоторые гильдии были слишком бедны, другие – скупы, и делали свои ступени из того материала, на который хватило денег. К тому же, просто построить свой участок недостаточно, выкупленное право также накладывает на владельца обязательство ремонтировать его и заботиться на протяжении всего времени. Внизу лестницы расположены гербы беднейших семей, которые не хотят или не могут выделять много средств на бесполезное имущество.

– А что, за двести лет ни одна гильдия и ни один торговец не разорился? Что делать, если у них совсем закончились деньги или они перестали быть торговцами?

– Тогда можно продать свое право, – пожала плечами Суиин. – За эти века появились новые торговые семьи, и каждая из них хочет иметь свой пролет на лестнице. Это престиж, это заявка на долгий срок работы, это репутация.

– А у «Золотого неба» есть свой участок? – насколько я помнил, торговый дом Джин был создан не так давно и не мог поучаствовать в постройке лестницы двести лет назад. Но неужели один из крупнейших домов страны остался без личного герба на ступенях? Мне это показалось весьма несправедливым.

– О, дедушка Юн позаботился об этом. Он потратил немало сил, выкупая права у разорившихся семей. К сожалению, в верхние двадцать пролетов мы так и не смогли попасть, поэтому сейчас у нас всего три пролета: шестьдесят четвертый, семьдесят первый и восемьдесят восьмой.

Деревянные ступени сменились каменными, но кое-где виднелись крупные выбоины, а поверхность была стерта ногами так, что ступени оказались вогнутыми. И хуже всего, что высота и ширина ступенек в разных пролетах отличались. Кое-где торговцы попытались сэкономить и делали ступеньки низенькими, а в других местах – наоборот узенькими и высокими. Но везде было ровно по девять ступенек. Подниматься, впрочем, от этого удобнее не становилось.

Я посмотрел на Суиин, девушка раскраснелась, на ее лбу выступили крошечные капельки пота. Все же мы прошли уже немало, и она