Она указала на небо.

– Что? Я ничего там не вижу! – Черный Назар заерзал на широком сиденье. – Нас что, снова будут бомбить? Ох, черт! Что у вас за страна такая?!

– Надеюсь, бомбить не будут. И не ругайся.

– А зачем тебе портрет сбежавшего президента? Теперь ведь другой у власти. Может, я путаю, хотя в вашей политике без тройной порции джина не разобраться.

– В аэропорт скоро вернутся террористы, – ответила девушка. – Они поедут на пикапах. Небольшими группами. По одной машине или по две. Если мы на них нарвемся, они опознают грузовики. Они не будут кричать, мол, караул, грабят. Они нас атакуют. Но мы будем первыми стрелять из РПГ. Потом из автоматов. И кидать гранаты. Прорываться из этой опасной зоны. Понял?

– Понял. Но зачем нам портрет сбежавшего президента?

– Еще есть риск нарваться на боевиков организации Хуси. Очень религиозные люди. Страной сейчас управляет их Революционный комитет. Понятно?

– Почти.

– Недавно Хуси заключили со свергнутым президентом соглашение о совместных действиях против Саудовской Аравии. То есть они и бывший президент теперь союзники. Ясно?

– Да.

– И если хуситы на блокпосте увидят в ооновской машине большой портрет нового союзника, написанный маслом, то из уважения к нему они не станут досматривать наши грузовики.

– А если не сработает уловка?

– Тогда нам конец. Точнее, мне конец, а вам – не знаю.

– Опять не понял.

– Я сейчас в розыске как уголовная преступница. – Она произнесла это обыденно. Скрывать дальше свою темную сторону от штурмана было неприлично. – Это долгая история, но, если я попаду к властям, меня осудят и расстреляют на центральной площади столицы.

Уроженец далекой Белоруссии помолчал, переваривая массу свалившейся на него информации.

– Я понял, – наконец сказал он. – Мы – иностранные пилоты гражданской авиации, и поэтому, кроме террористов, нас никто не тронет. Но, – следующие слова дались ему с трудом, – я все-таки бывший десантник. Мы можем атаковать блокпост Хуси. Сама говорила, выскакиваешь из грузовика, стреляешь из РПГ по команде… Ничего страшного, в уголовном розыске… Подумаешь, делов-то… Образуется!

Она посмотрела на белоруса, похожего на уставшего актера Уилла Смита, находящегося на территории, захваченной жуками-пришельцами. Если бы девушка не была воспитана в восточных традициях и не сидела за рулем… она бы, пожалуй, его расцеловала.

Два белых грузовика оставили в стороне городок Дамар и выкатили на трассу N1. Можно подумать, что где-то поблизости есть другие дороги с литерой N, но нет, цифра 1 означала лишь, что это единственная трасса к морскому побережью.

– Когда президентская власть слабеет, усиливается роль племен. Политической пустоты не существует. – Ей захотелось поговорить. За последние дни, да что там дни – месяцы, она впервые встретила приличного человека. – Революция скинула президента, правившего тридцать два года, но на смену пришли страшные люди из племени Хуси. К сожалению, они и есть теперь государство. Мы не можем палить из гранатометов по государственным структурам.

После бури на блестевшем асфальте желтый песок лежал большими пятнами и дорога, уползавшая за горизонт, была похожа на скального питона, готового проглотить их обоих.

– Ты в порядке? – спросила она.

– Нет, не в порядке, – честно ответил Назар. – Мне хочется, как в Минске, поставить на место хулиганов, бармен уже вызвал дежурный наряд милиции, и подмога скоро примчится… Но в твоей стране полиция никогда не примчится.

– Да, все верно, – сказала девушка. – И у меня просьба. Возьми спутниковую трубку Омара. Позвони по последним набранным номерам. Как, говоришь, зовут его отца, сомалийского министра, с которым пили виски?

– Итальянец.

– Итальянец?

– Да, у всех сомалийцев есть клички, так вот он – Итальянец. В Сомали имена, которые в паспортах, ничего не значат.

– Ты узнаешь голос Итальянца?

– Наверное. Но что я ему скажу?

– Представься. Напомни о себе. Сообщи, его сын погиб. Принеси соболезнования. Еще скажи, Омар оставил после себя груз с дорогим оборудованием. В подробности не лезь, запутаешься. Скажи, что перезвонишь. И отключись. Ясно?

– Так точно! – сказал Назар.

Он принялся ковыряться в спутниковой трубке. Пускай отвлечется. Уныние в команде ни к чему. Она сомневалась, что они увидят сегодня морское побережье. Но ведь жаждущий должен разбить кувшин.

– Трасса как у нас в Белоруссии, ну прям ровнехонькая, – пробормотал Назар, держа спутниковую трубку около уха.

И начал говорить, отчетливо бравируя хорошим английским:

– Господин министр? Как ваши дела? Я – Назар, помните меня? Да, штурман. К огромному сожалению, у меня для вас печальная новость, господин министр…

Далеко впереди показались фигурки двух всадников на ослах. Крохотные силуэты двигались в том же направлении, что и КамАЗы. Дорога была волнообразная, и вскоре всадники пропали из виду. Через минуту они снова появились, но теперь ехали в обратную сторону, то есть навстречу грузовикам. Увидели за тем холмом что-то, им сильно не понравившееся. Бенфика на скорости проскочила мимо седобородых старичков, энергично подгоняющих тросточками навьюченных животных. Они что-то живо обсуждали.

– Понятно, – сказала Бенфика.

– Что тебе опять понятно? Мне так совсем ничего непонятно. – Назар посмотрел на безоблачное небо, но ничего не увидел.

Она затормозила на том самом холме. Дальше начиналась низина, а потом N1 вновь уходила на подъем. На высотке, примерно в километре, дорога была перегорожена вооруженными людьми в черной униформе. Головы бойцов защищали серые каски, лица были закрыты масками. За летучим блокпостом виднелись шесть пикапов с установленными в кузовах тяжелыми пулеметами. В стороне от трассы на песках среди редких кустарников припарковались две вертушки Ми-8. Один из «масок» приземлил на дороге беспилотный летательный аппарат и, присев на корточки, принялся складывать дрон в большой пластиковый ящик с ручками.

– Ну что, я полез в кузов за РПГ? – голос ее напарника пересох, как ручей в саванне.

– Нет, Назар, это не джихадисты и не хуситы. Видишь черную форму? Бывший президент был без ума от Саддама и его «Золотой дивизии». У тех была черная экипировка. Но а это наш армейский спецназ.

– Так значит это правительственные ребята? Мы спасены?

– Проблемы только начинаются, но жить будем. Набери Итальянца в Сомали. Сообщи, что груз, принадлежавший его сыну Омару, будет находиться на территории двести первой дивизии в Лахдже, в пятидесяти пяти километрах к северу от Адена, близ вади Тиббану[17]. Скажи, груз захватил генерал Гази. И этот генерал знает координаты места, где лежит тело его сына.