На улице мужчину встретила группа вооруженных солдат из личной охраны Барроу.

– Я арестован? – Питер заподозрил неладное.

– Для безопасности, – пояснил один их сопровождающих.

Солдаты отвели Питера в здание штаба. Там в просторном кабинете его встретил высокий жилистый мужчина, лет пятидесяти на вид. Это и был полковник Барроу, один их самых ярых сторонников независимости Вирсава.

– Вы хотели меня видеть? – начал разговор Питер.

– Да, закрой дверь, – откликнулся полковник. – Моему адъютанту оторвало руку, и его отвезли в вашу больницу.

– На войне такое случается, – произнес Питер вошедшую в привычку фразу.

– Кто спорит, случается. – Барроу хитро оскалился. – Мне странно другое. Спустя день я снова увидел его в строю с обеими руками. Как такое возможно? А, доктор?

– У меня столько пациентов… – Питер старался говорить спокойно. – Не могу вспомнить одного конкретного.

– Поэтому принимаете в больницу врагов? – Полковник слегка повысил голос.

– Врагов? – устало переспросил Питер. – Нет, только больных.

– Даже если они солдаты королевской гвардии?

– Они прежде всего живые люди. – Питер понял, что просто так его из штаба не выпустят.

– Эти люди сожгли заживо в церкви мою крестницу! – воскликнул Барроу.

– Именно те самые, которых лечил я? Вы уверены?

– Они принадлежали к королевским войскам! Разве ты не понимаешь?! Сейчас война!

– И за что мы воюем? – Голос доктора звучал измученно.

– За наши семьи и свободу Вирсава!

– А разве мы не были свободны?! – сорвался Питер. – Это сейчас мы вынуждены каждый день ждать смерти или увечья, находясь в плену у собственного страха! Брат беглого короля, конечно, собирал налоги, но не более чем наш предыдущий правитель. Один или другой – какая разница?! Бесчинства начались, когда вы и вам подобные объявили Вирсав отдельным государством. Выходит, вместо того чтобы держаться подальше от столичных интриг, мы сами лишили себя благополучия, еды, покоя, рук и ног!

Барроу в ответ метнул в сердце собеседника кинжал. Питер инстинктивно поставил магический блок с помощью специального жеста, и оружие отскочило, не причинив вреда.

– Так это правда?! – торжествовал полковник. – Ты действительно владеешь магией!

– Совсем немного, – честно признался Питер. – Я не умею одним щелчком разрушать крепости и убивать сотни врагов, если вы об этом спрашиваете.

– А это мы еще посмотрим, – фыркнул Барроу. – Ты переводишься в действующую армию. Или предпочитаешь сражаться за свое урочище?

– Я учился магии для удобства, желая не власти, а только более комфортной жизни для близких и больше времени для самого себя. Сражаться я вообще не умею. Позвольте и дальше приносить пользу в больнице. Не волнуйтесь, свое мнение о войне я держу при себе и не пытаюсь организовать сопротивление.

– Разве тебе не за кого мстить?

– Кому? Гвардии? Они лишь выполняют приказы. Новому королю? Он ведет себя так, как повел бы любой политик на его месте. Признай он независимость Вирсава, и на следующий день Иллирион распадется на куски, потому что каждая провинция объявит себя отдельной страной. Причем в итоге, поскольку мы уже не сможем дать организованный отпор настоящим врагам, часть земель достанется Барабосу, а часть – другим соседям. Впрочем, из-за гражданской войны Иллирион все равно распадется, только с большей кровью. Что касается жителей урочища Серых Скал, то они такие же разные, как и мы с вами. Конечно, среди них есть и ненавидящие людей фанатики, но совсем немного.

– Решение принято, – отрезал Барроу. – Тебя немедленно отведут в казарму.

Барроу позвал охрану, но Питер не собирался сдаваться. Сказав, что совсем не умеет сражаться, он преуменьшил свои возможности. Самозащите Питер, конечно, научился. Он быстро вытащил из кармана небольшой мешочек и бросил его содержимое в воздух. Вдохнув пыль, Барроу и его люди моментально лишились зрения, слуха, обоняния, осязания и вкуса. Воспользовавшись моментом, Питер вышел из кабинета. У него оставался час до того, как действие порошка закончится. Не теряя времени, мужчина выбрался из штаба, а потом бежал из города, не разбирая дороги, пока не оказался совсем один.

Чувствуя себя совершенно вымотанным, Питер постепенно замедлил шаг, потом остановился и сел на ближайший пенек. «И что теперь делать? – задумался беглец, пытаясь отдышаться. – Меня точно разыскивают. Конечно, просто так им меня не поймать, но и я не могу обитать в лесу, как дикий зверь или разбойник. А родители? Что будет с ними? – Питер впал в отчаяние. – Воображаю, что им наговорят: „Ваш сын – предатель, перебежчик!“ А ведь мне достаточно было моей мельницы. Я никогда не желал ни власти, ни огромного богатства, ни тем более войны, честно платил налоги, соблюдал законы. Получается, я виноват лишь тем, что не хочу убивать без причины? И что или кто привело нас в этот кошмар? Барроу? Король? Но который из двух? Могло ли быть иначе…»

Последний заданный самому себе вопрос заставил Питера вспомнить еще один урок Наставника. «Повернуть время возможно, – мужчина тряхнул головой, словно пытаясь сбросить с нее груз, – хотя тогда события просто повторятся. Как я устал! Хочу, чтобы эта бессмыслица закончилась. Не важно, каким образом!»

Возможно, дай Питер себе время до утра, нашлось бы другое решение, но от ожидания он тоже устал. Выбрав уединенное место, мужчина начертил на земле руны в нужном порядке, а затем произнес без запинки сложное заклинание. В следующее мгновение руны, превратившись в синеватые нити, поднялись с земли и закружились вокруг Питера. «Наставник, говоря о времени, ты сказал „почти ни-кто“. Пусть все участники этой бойни получат шанс сделать другой выбор, – рассуждал мужчина. – Я готов отдать свою жизнь за саму возможность мира!»

Вихрь из рун становился все быстрее. Питер не чувствовал боли, а лишь наблюдал, как его руки, а потом и все остальное становится совершенно прозрачным. Для него кошмар закончился.

– Ему удалось повернуть время? – спросил я Ренди.

– О, да! Это был пространственный сдвиг невиданной силы.

– Но если никто ничего не помнил о будущем, жертва Питера оказалась напрасной, а история повторилась?

– Не совсем так. События вернулись к тому моменту, когда в начале зимы на дворцовой площади собрались первые демонстранты, не довольные решением передать урочище Серых Скал Барабосу. Издалека за ними наблюдал тот, кто существовал вне времени.

– Говоря «почти никто», Наставник имел в виду себя? – догадался я.

– Да. Он прекрасно знал и о повороте времени и о том, что подтолкнуло Питера к такому действию. Решив, что такой поступок не должен стать бессмысленным, Наставник изменил один из главных факторов, поспособствовавших началу гражданской войны. В тот год зима выдалась очень холодной и суровой, температура опустилась до минус пятидесяти градусов по Цельсию, все время дули ледяные ветра. Протестанты выдержали в своем лагере только пять дней, а потом разошлись по домам.