казалось, словно сестра донимает старшего брата. Пожалуй, это сравнение идеально для этого подходило.

— Чего? — мотнул башкой, сощурив глаза.

— Дим, ты на собрание-то едешь?

Конечно, еду, но тебе то какое дело? Хотелось бы ей ответить, но ответил иначе:

— Да.

— Так, поехали со мной, водитель уже ждет.

Я покосился на Жанну и Альбину, с немного умоляющим взглядом, мол, девки, помогите, но они так и стояли столбами. Бесчувственными, я бы сказал.

— Девчонок оставить не могу.

— Так, им все равно туда нельзя. Вроде бы, — Наташа опять вытянулась на носочках, заглядывая в глаза Жанне, — Взрослые уже, без папика разберутся.

Что одна, что вторая лишь кивнули в ответ, отправив меня восвояси с этой бестией. От которой даже не знал, что ожидать. Схоронит прямо здесь, обвинив в «переселении душ», или еще чего, доставать начнет.

Впрочем, пройдя метров сто, изредка поглядывая на уверенно шагающую Наталью, я смог успокоить внутренние переживания.

«Штирлиц никогда не был так близок к провалу, да?»

«Это еще что за выражение такое? Кто такой Штирлиц и где он?» — закудахтал ворон.

«Шутка-поговорка из моего мира.»

«Ты что это, с ней решил отправиться?»

«Выбора так-то не было. Да и тем более… держи друзей при себе, а врагов еще ближе.»

Ворон замолк на минуту, и когда глазами зацепился за… красную машину с весьма крупным мужчиной за рулем, понял, за кем это он приехал, а следом, и птица заговорила дальше.

«Первый раз слышу такое выражение. Однако, ты действительно считаешь, что нужно ехать с ней? А если попробует опять просканировать?»

«Слушай, ситуация следующая, либо она уже это сделала, либо и не собирается. В любом случае убить-то убьет, но я приду, и волосы ей все повырываю. Останется только надеяться, что она этого не делала, а если делала, то никому не скажет. Успею убить.»

«Странно ты мыслить начал, Дима. Я, порою, перестал тебя узнавать.»

«Проклевывается настоящий характер. Да и выжить хочется, если уж на то пошло.»

* * *

К указанному месту мы приехали заранее. Если считать «за пять минут до», этим самым выражением. Но Наталья была прям уверена, что прибыли раньше времени.

Следом, как только водитель заглушил мотор, зазвучал телефон где-то в пальто красноволосой. И после:

— Виктор, заводи мотор, мы уезжаем.

— Какого черта? — нервы начали давить, мысль о том, что меня раскрыли, проявлялась все сильнее и сильнее.

— Нас накрыли. Позвонил только что Воробьев. Встречаемся в его ватагах.

— Так, они же закрыты…

— Ой, — она мило улыбнулась, почесывая родинку над губой, — На частокол, Вить.

Великан пробасил, что: «понял», и мы тронулись.

Пятиминутную тишину разрядил я же сам. То и дело, пытаясь расспросить, что она имела ввиду под «накрыли». Но ответ пришел ровно в тот же момент, как она открыла рот. Навстречу нашей машине, неслись многообещающие машины полиции, вместе с автобусом, хотя по моим меркам, это больше была микроавтобус, набитый военными.

— Это за нами, что ли?

— Именно, — без эмоций ответила она, — Мария позвонила, сказала, что Аркадий перенес все к Воробьеву. Благо, мы не успели зайти туда.

— А остальные?

Наташа повернулась ко мне, холодно улыбнулась.

— Мне плевать на остальных. Конечно, я расстроюсь, если кто-то тебя, мою пусечку, закроет, или старика Аркадия. А до остальных мне…

Она дополнила предложение высунутым языком.

Девка, ей-богу. Малолетняя.

Под моим пусечкой, она имела ввиду, меня, и решила, что я не расслышал этого.

— Пусечка, а ты будешь скучать по мне, если тебя закроют, или же, меня?

— Не надо меня так называть. — холодно ответил я, отворачиваясь к окну.

— Ну почему? — театральный выдох, с долей «плаксивости» взбесили моментом.

Она играется. Сука. Играется.

Впрочем, на этом наступила полнейшая тишина. Наталья изредка пыталась дотронуться моей руки, но каждый раз, я ее убирал. И с некоторым трепетом в душе смотрел на знакомый мне, деревянный частокол.

Когда машина остановилась возле троицы вооруженных бандитов, я первым выскочил из машины, напрочь позабыв обо всех нормах этики.

Ну, Кравц так считала. Мне же — было наплевать. Я хотел, как можно скорее, отойти от нее подальше. На мое счастье, нас встречал Воробьев.

Весьма тепло поприветствовал меня, указал на Катю, которая упражнялась с огнем, перекидываясь «горящим» шаром размером с футбольный, с тем самым, высоким Борисом.

* * *

Собрание решили провести в гостевом зале. Здесь, правда, было попросторнее, чем в помещении дворца, но и выглядело поуютнее.

За большим круглым, каменным столом, восседало одиннадцать человек, среди которых был я. То и дело, бросая взгляд на сидящих вокруг. Было как-то непривычно видеть их в свете нескольких ламп. Сразу показывались изъяны на лицах авторитетов, а также, их «общий» вид. Компания, конечно, собралась изрядно потрепанная. То ли разборками, то ли войной.

На одного Бориса посмотреть при свете лампы. Оказывается, у него был стеклянный глаз и ровный ряд керамических зубов. При этом всем, выражение лица, хоть и было изощренное мелкими шрамами, больше показывало его как добряка, нежели, маньяка.

А вот Алевтина…

Искусственно накрашенные брови, судя, по белоснежному пуху на висках, вообще — носила парик, при этом постоянно его поправляя. Как бы, сама нехотя — делал— на этом акцент. В остальных я не особо заглядывался.

Кроме Наташи. Уселась, сволочь, рядом, и в момент, когда заговорил Аркадий Семенович, положила руку мне на пах. Благо, что не дернулся, но все же, аккуратно завел руку под стол, сжал двумя пальцами то место, где была льняная рубашка, дабы, не дай бог не коснуться кожи, и весьма грубо убрал.

— Пусь, ну чего ты? — прошептала она.

Укупник не оценил то, что мы, хотя это было она, разговариваем.

— Молодожены, я вам не мешаю?

Воробьев аж вытянулся от удивления.

— Извините, — буркнул я.

Хотел еще было попроситься пересесть, но это выглядело бы максимально странным.

— Извинения приняты. — улыбнулся старик, глядя на мое многострадальное лицо.

А следом, я почувствовал в нем некоторого защитника.

— Не каждый сможет совладать с наступающим характером Наташи. Но ты сможешь, когда привыкнешь к ее выходкам.

Сказал он это очень… добро, по-отцовски, я бы сказал.

И следом вернулись к обсуждению плана по Вольфовичам.

Воробьев, первым заговорил и даже, вроде, предложил весьма интересный вариант. Правда, не совсем учитывая неудобство его выполнения. Не то чтобы, даже, неудобства, а не реальности.

— Отцепить вагон на ветке прохождения поезда. Нужно большую группу перехвата и просто перебить их. Понятное дело, что потеряем людей, но их семьям щедро все оплатим.

«А, так вот ты какой, Колька Воробьев? Пешками разбрасываться хочешь?»

— Я так понимаю, явно не с помощью твоих людей, — ухмыльнулся грузин, — У тебя после стычки в твоем доме их не так уж и много осталось.

— А не тебе их подсчитывать Гиви, — оскалился Воробьев, — Или ты что удумал? Может, на завод мой, какой, напасть? Так, я тебя жду, друг мой, с шашлыком и бокалом вина.

Я не знаю, какие у них были взаимоотношения, хотя по манере общения многое можно было предположить, но Гиви откровенно оскорбился, кинув при этом фразу:

— В твою глотку его же и залью

В чем дело-то?

— Ша! — Воробьев только открыл рот, когда заговорил Аркадий. — Ну-ка оба…

Он действительно отчитывал их как своих собственных детей. Намек на то, что мы все — большая семья? Ох, сомневаюсь…

— Еще варианты?

— У меня есть, — я поднял руку и даже встал, — Могу озвучить?

— Если ты все про вентиляцию, то этот план уходит еще дальше Воробьева. Нереально выполнить, — ответила за Укупника, Алевтина.

Злобно зыркнул на нее, но не стал огрызаться. Хотя, скорее всего, стоило бы.

Начал тщательно расписывать план. А также — устройство, которое у меня будет через пару дней.

В целом, восхищения как такового — не было, я максимально банально и доступно все объяснил.

— А ты можешь прыгать на изнанку без врат? — спросил пухлый мужик в белом костюме.

— Он может больше, чем ты себе представляешь, — ответила резко Наташа, повернулась ко мне, облизывая губы, — Да, пусечка?

Что-то в ее взгляде было пугающим. И раздражающим.

«Как бы от нее избавится-то?»

— Допустим, ты распыляешь газ при этом, прыгаешь на изнанку…

Аркадий Семенович замолк, понимая, что неправильно все услышал. А мне же, пришлось ещё раз, но буквально по полочкам все разложить.

— Сажусь к ним, оставляю чемодан, контролирую, чтобы