* * *

Наталья

Это было уму непостижимо. Не будут же они драться в самом деле? Хотя судя по настрою мужчин, вполне могут…

— Можешь не строить из себя героя, — немного выдохнув и потерев лоб ладонью, попросил спокойнее Алексей, — Выйди. Мы договорим.

— И не подумаю, — прислонившись к косяку боком и сложив руки на груди, не уступал Илья, показывая всем своим видом, что никуда не собирается.

— Наташ, — обратился ко мне Лёша, — Убери его. Мне действительно нужно с тобой поговорить.

— Нет, — собрав всю свою волю в кулак и игнорируя тоненький писклявый голосок внутри, что причитал и просил выслушать его, жалел в эту минуту мужчину, — Уходи.

— Вот как? — хмыкнул бывший, скривившись на мои слова, — Решила далеко не ходить и нашла себе защитничка на работе? Сколько ему? Не удивлюсь, если и тридцати нет. Ты, конечно, очень сильно хотела ребёнка. Поэтому долго не мучилась, и сразу взяла себе взрослого сыночка?

— Замолчи, — сквозь зубы процедила ему. Опять он меня унижает, вновь тыкает мне моим бесплодием. Жестокий и гадкий человек.

— Достал, — устало вздохнул Илья, отлепляясь от косяка и двинувшись в сторону Алексея. Как бы сильно я ни злилась на мужчину, но только разборок мне сейчас не хватает, чтобы сбежались все сотрудники, чтобы Лёша ещё больше извергал из себя оскорбления в мой адрес.

— Стой, — запаниковав, встала между мужчинами, выставляя руку вперёд, — Он сам уйдёт. Уходи, Лёш, — посмотрела на бывшего мужа сурово, давая понять, что не шучу.

— Всё честно, да, Наташ? Я обидел тебя тогда, теперь ты отыгрываешься на мне. Только знай, что я пришёл к тебе, как к единственному человеку, что мог выслушать меня и поддержать, а ты поступила как… Сама потом поймёшь, как кто…, — он окатил меня пристыжающим взглядом и наконец-то покинул мой кабинет.

Хлопнула дверь, а я сжала виски пальцами, пытаясь унять эмоции и начинающуюся мигрень. Алексей, словно энергетический вампир, высасывал из меня все жизненные силы, оставляя после себя лишь пустоту и омерзение.

— Извини…, — тихо проговорила Илье, — Мне ужасно неловко, что ты стал свидетелем столь…

— Прекрати, — остановил меня мужчина, — Могло быть и хуже. Чего ты ожидала? Нормальная реакция на ревность.

— На что? — удивилась в ответ.

— На ревность, — повторил спокойно Илья, — Он рассчитывал, что ты выслушаешь, обнимешь и горестно вздохнёшь, а тут я нарисовался.

— И я благодарна тебе, что нарисовался, — слегка улыбнувшись, произнесла искренне, — Не хочу слушать. А уж тем более жалеть его. У Алексея проблемы в семье и он не придумал ничего лучше, как прийти с ними ко мне.

— Мне его жаль, — на полном серьёзе отозвался мужчина, — Кофе будешь?

— Нет, спасибо, — ответила на автомате, — Жаль? А, ну да… Мужская солидарность.

— Да нет, — махнул он рукой, присаживаясь в кресло, — Потерянный мужик, если ему идти некуда, кроме как к бывшей жене, то его можно лишь пожалеть. Обычно есть друзья, родные. Мне бы и в голову не пришло, идти к Рите.

— Рита — это твоя бывшая? — уточнила, тоже присаживаясь на своё место и радуясь, что разговор сменил вектор. Не хотелось обсуждать Алексея и погружаться в его проблемы. Со своими бы разобраться.

— Да, — кивнул Илья, — Мы встречались два года. Познакомились, когда она переживала тяжёлый развод. Муж ушёл, оставив её с полугодовалым ребёнком на руках, кредитами и без алиментов. Он официально нигде не работал, и коллекторы стали долбить её.

— Ого, — хмыкнула я, в очередной раз поражаясь "благородству" мужчин, — И как вас свела судьба? — уж если он сам решил рассказать о своих прошлых отношениях, не видела смысла ограничивать своё любопытство.

— Не поверишь, — усмехнулся Илья, — В очереди в супермаркете. Она стояла на кассе передо мной и просила пробить чек до тысячи, а потом судорожно соображала, от чего отказаться. Стою я со своей бутылкой элитного коньяка и наблюдаю, как женщина мечется между крупой и прокладками. Короче, моё терпение лопнуло быстрее, чем у кассирши и я просто объединил наши покупки. Так и закрутилось. Романтично? — хитро улыбнулся он.

— Очень, — согласилась с ним, со всей серьёзностью.

— Вот и она так решила, — покивал он в ответ, — Но, спустя два года, когда я пришёл домой, там восседал ее муж. С виноватым видом она мне сбивчиво рассказала, как он сожалеет, как сыну нужен настоящий отец, и что они решили попробовать сначала.

— Кошмар, — округлила глаза, поражаясь этой самой Рите, — Ни её, ни его не смутило, что два года оба жили полноценной жизнью и не пропали друг без друга?

— Видимо, нет. К тому моменту мелкий меня папой называл, так как родного и не видел за эти годы. Я погасил её долги. Короче, добрый самаритянин, — грустно рассмеялся Илья, — Так вот, как бы ни скрутила меня жизнь, я бы туда никогда не вернулся. А он пришёл. Знаешь почему?

— Потому что он в своё время был Ритой? И если бы это я ему изменила, он бы не простил и не пришёл, — понимая ход его мыслей, закончила я.

— Именно. Ты для него ассоциируешься с чем-то светлым. Что-то хорошее, что он потерял по собственной глупости. Но вытри ты об него ноги, он бы и имя твоё не мог произнести без отвращения, — Илья произнёс это так, будто говорил в этот момент не об Алексее, а о себе самом. Неведомая мне Рита хорошо прошлась по его самолюбию. Я понимаю, что это не история об идеальном мужчине и плохой женщине. Его вина в этом тоже есть. Но и того, что услышала достаточно, чтобы понять, какой глубокий след оставили в его душе прошлые отношения.

— Илья, — задумчиво спросила из интереса, — А сколько ей было лет?

— Рите? — поднимаясь, спокойно уточнил он, — Тридцать один, — бросил он, покидая мой кабинет.

— Подожди, — окликнула его, останавливая. Повернулся с немым вопросом: "Что?" на лице, — Сделаешь кофе?

— Со сливками? — улыбнувшись, поинтересовался мужчина.

— Ага, — расплылась в ответной улыбке.

* * *

Всю дорогу домой я думала об Алексее. Как бы мне ни хотелось переключиться или забыть его навсегда, мой разум считал иначе. Не давало покоя его поведение. Нет, я до сих пор была на него зла и слова обидные не забыла. Однако, его взгляд и вид просто кричали о какой-то беде. Но даже если бы время отмотали назад, не стала бы его слушать. Жалость ничего не даст, как и сочувствие. Он вновь примет это за мою слабость, за надежду на наше воссоединение. Уж лучше так. Пусть лучше костерит и проклинает, но забудет дорогу ко мне, чем каждый раз проживать всё по кругу.

Легче всегда подумать или сказать, чем отбросить эти навязчивые мысли. Не удержавшись, набрала Ольге, останавливаясь на светофоре.

— Опять приходил? — без предисловий проговорила подруга, как только ответила на вызов.