Вся внешняя стена здания, доступная взгляду, казалась отлитой из коричневого и фиолетового стекла. Скорее всего, это был лишь обман зрения, вызванный ночной темнотой и игрой освещения, но обман столь качественный, что у меня было стойкое ощущение, будто мы прибыли в какой-то дворец. Неужели командор мог жить в таком месте? Мне не верилось.

Я растерянно оглянулась на килла и наткнулась на его ждущий взгляд. Не жаждущий. Не голодный. Именно ждущий. Он ждал моей реакции. Но… На что? И тут до меня дошло.

Место прибытия, его квартира и пожелание, чтобы я его пожалела, наконец сложились воедино в моем усталом мозгу. И я инстинктивно начала искать взглядом, чтобы такое швырнуть этому инопланетному гаду в голову. Желательно, потяжелее. Как назло, на глаза ничего не попадалось. А в голову лезли уже не стоэтажные, а тысячеэтажные словесные конструкции. Да еще и на языке киллов. Их обсценную лексику я изучила лучше всех. Командор уже имел несчастье в этом убедиться. Да я сейчас и напомню ему об этом с превеликим удовольствием. Я уже набирала воздух в легкие, чтобы выпалить мерзавцу в лицо все, что я думаю о его желаниях, когда вспомнилась ситуация с лейтенантом. Когда командор преподал ему урок, использовав меня в качестве инструмента. Неужели опять испытание?..

А командор все ждал моей реакции. И я решилась.

— В какой форме предпочитаете получить жалость?

Надеюсь, мой голос не дрожит, выдавая мою неуверенность. Потому что на самом деле я чувствовала себя так, как будто иду по канату над пропастью и без страховки.

Командор молчал достаточно долго, чтобы я уже успела навоображать себе кучу всяких ужасов. Сердце уже сжалось в груди в тугой комок, проталкивая по венам мощную струю адреналина. Если я ошиблась, если он мне сейчас распишет не только форму, но и позу, и частоту, с которой хочет получать жалость, я попросту выпрыгну из этого проклятого флайта! Или его выкину.

Командор отреагировал ровно за мгновение до того, как я все же решилась на прыжок вникуда. Этот килланский гад… заржал! Я замерла и ошарашенно уставилась на Старффа. Очень хотелось обидеться. Но килл смеялся настолько весело и не обидно, что я только хмыкнула. И остро пожалела, что все же в кабине нет ничего, что можно было бы в него швырнуть, я бы охотно это сделала. Даже если бы мне за это грозил трибунал.

Отсмеявшись, Старфф провел рукой по глазам. Словно стирал невидимые мне слезы.

— Молодец, Каролина, отреагировала правильно. Но слишком долго думала. Решения нужно принимать быстрее. Ну ничего. Время у нас будет. Научишься.

Старфф открыл дверь со своей стороны и вышел. А я осталась сидеть с открытым ртом. Неужели это то, о чем я подумала? Да я свихнусь так жить, ежесекундно ожидая от него подвохов и провокаций! Торопливо открыв дверь, я буквально вывалилась из кабины и рванула за киллом:

— Командор, погодите, я все понимаю, но почему я должна жить на вашей жилплощади? Неужели нельзя найти мне место где-то в казарме или общежитии? На отдельную квартиру я не претендую!

Старфф молчал ровно столько, сколько времени ему потребовалось для открытия входных дверей. То есть, пока он колдовал над пультом. Едва только дверь тихим всхлипом электронного замка возвестила о том, что проход открыт, командор обернулся ко мне:

— Во-первых, приучись обращаться ко мне по имени. Меня зовут Кинефрид. Можно Кин. По этикету киллов это допускается. Даже при посторонних.

Сначала я чуть не ляпнула, что знаю и как его зовут, и как сокращается его имя. Но вовремя прикусила язык. Командор ведь не в курсе, что я оказалась шпионкой по глупости. А я со стыда сгорю, если Старфф узнает, что я подглядывала за ним и его любовницей. А потом я и вовсе подозрительно прищурилась: я не помнила таких допущений в этикете. Опять проверка? Да чтоб ему!

Командор распахнул передо мной дверь:

— Прошу.

В помещении сразу, еще до того, как мы вошли, вспыхнул золотистый приглушенный свет. Чуть прищурившись, я сделала шаг вперед. Командор остался за спиной. И, не видя его глаз, я вдруг почувствовала себя чуть смелее.

— Командор, а в каких случаях этикет допускает обращение по имени?

За спиною едва слышно вздохнула, закрываясь дверь. Старфф хмыкнул:

— Пять баллов за сообразительность, и один балл за скорость мышления. Быстрее нужно думать, Каролина, я тебе это уже сказал.

Его голос раздался совсем близко от меня. Практически над ухом. Я невольно нервно дернулась, обернулась, и… Едва не грохнулась на пол, столкнувшись с киллом. Старфф подошел так близко ко мне, что ему пришлось ловить меня за талию, чтобы я не упала. Или не пришлось? Или он заранее все это подстроил?

— Отпустите немедленно!

Так он меня и послушался!

— Отпусти.

— Что?

Темные глаза смотрели на меня в упор, не отрываясь. Словно два дула заряженных и нацеленных бластеров. Я невольно облизнула внезапно пересохшие губы.

— Каролина, я дал тебе задание: ты обязана научится обращаться ко мне по имени, как к близкому существу.

— Зачем?

Соображать в таком положении мне было трудно. Горячие мужские ладони на талии вызывали во мне очень странные ощущения. Я могла бы на библии поклясться, что командор меня не привлекал, как мужчина. Что он скорее бесил меня с самой первой минуты нашего знакомства. Но сейчас почему-то от талии в разные стороны по моему телу разбегалась странная огненная дрожь. А от пристального взгляда темных килльских глаз мозг почему-то вообще отключался.

Командор даже и не подумал убирать от меня свои руки. Только чуть насмешливо изогнул одну бровь:

— Затем.

Я попыталась вывернуться из смущающих меня объятий самостоятельно. Однако добилась лишь того, что мужские ладони сжались на мне сильнее, уже почти мешая дышать.

— Каролина, не дергайся! Тебя как будто впервые мужчина обнимает, честное слово!

Я возмущенно уставилась в темные глаза. Как ни странно, но последнее провокационное заявление помогло мне побороть смущение и начать мыслить более связно. Упершись ладонями в грудную клетку командора, я выпалила:

— Моя личная жизнь, командор, вас не касается! На то она и личная, чтобы начальство в нее не лезло! — Старфф фыркнул, услышав, как я выделила голосом его звание. Но я не дала ему и слова произнести: — Это раз. А во-вторых, мне кажется, я заслуживаю быть хотя бы частично посвященной в ваши планы! Потому что, как оказалось, рискую своей шкурой!

— Это бунт?

Я пропустила мимо ушей слова командора, только отметила краем сознания, что его тон изменился, стал бархатно-опьяняющим. Командор явно что-то затевал. Опасаясь, что закончить мне не дадут, я торопливо выплюнула остаток фразы:

— Я не буду сокращать между нами дистанцию и обращаться к вам по имени до тех пор, пока не пойму, что вам от меня нужно!