— Вы сделаете так, как я вам сказал? — поинтересовался журналист, который вновь почувствовал себя хозяином положения, умеющим принимать верные решения.

— Разумеется. Обещаю вам, скоро все это закончится. А теперь спать.

Я с трудом затолкала Крапивиных в комнату и выключила свет. Потом закрылась в ванной, привела себя в порядок, обработав разбитую губу, избавилась от рыжего парика и зеленых контактных линз и удалилась в комнату, которую этой ночью мне пришлось делить с Леонидом.

Утро следующего дня стало тяжелым для всех. Смирнов еще сквозь сон начал стонать от головной боли, Эдуард Петрович до трех утра разговаривал с женой, я слышала их нервный шепот и плаксивое причитание, только в начале четвертого они угомонились и заснули. Я же остаток ночи просидела в кресле, лишь изредка погружаясь в неглубокий, чуткий сон. Разбитая губа немного беспокоила, но по сравнению с головной болью Смирнова это был сущий пустяк.

В семь утра Смирнов проснулся и приветствовал меня неожиданным вопросом:

— Ты кто такая? Сколько вас тут, ядрена мать?

— Как спалось, Леонид Владимирович? — Я поняла, что без парика он меня не признал.

— Рыжую позови, — прорычал он.

— Кого позвать?

— Я говорю, рыжую позови. Глухая, что ли?

— Не надо так нервничать, Леонид Владимирович. — Я поднялась с кресла и подошла к нему поближе. — Рыжая — это я, и у меня есть имя.

— Опа. — Смирнов присвистнул. — И правда ты. Как тебе это удалось, ни за что не признал бы. Разве что по голосу. — Он дернулся. Позабыв о том, что рука его по-прежнему прикована к батарее. — Сними наручники.

— А вы будете хорошо себя вести? — с ехидной улыбкой на лице поинтересовалась я.

— Наручники сними! — повторил он свою невежливую просьбу.

— Ладно.

Я освободила своего пленника, и он поднялся с пола, кряхтя, как восьмидесятилетний старик. После сна в неудобной позе руки и ноги у него затекли.

— Ванная там, — я указала на дверь, за которой находился совмещенный санузел.

Когда Смирнов скрылся за этой дверью, я подтащила невысокий комод, который стоял поблизости, и придавила им дверь ванной. Я решила обезопасить себя и чету Крапивиных на случай, если Смирнов попытается оказать сопротивление. Затем удалилась на кухню и первым делом поставила на плиту чайник. Включила телевизор, пощелкала переключателем в поисках местного тарасовского канала и уселась за стол смотреть «Новости». Многочисленные рекламные ролики, большинство из которых походили на обычные частные объявления с картинками, оттягивали время новостей, наконец бегущая строка внизу экрана известила телезрителей о том, что с минуты на минуту начнется экстренный криминальный выпуск. Эти экстренные выпуски уже стали меня настораживать, предыдущие были косвенным образом связаны с Крапивиным, и я опасалась, что очередное происшествие тоже будет иметь к нему отношение.

— В чем дело, эй? — В ванной комнате буянил Смирнов. Он долбил в дверь и настойчиво требовал освобождения. — Выпустите меня немедленно!

Мне пришлось прервать просмотр рекламы и поспешить на выручку Леониду Владимировичу. К моменту моего появления он уже умудрился сделать небольшой зазор между комодом и дверью и, просунув нос в узкую щель, орал на все квартиру.

— Рыжая, выпусти меня, твою мать!

— Тише, — рявкнула я, отодвигая комод в сторону.

Я ожидала атаки со стороны заложника в любую секунду, поэтому постоянно держала его в поле зрения. Но Смирнов, бледный, как полотно, с красными от усталости глазами и пересохшими губами, выглядел совсем не по-боевому.

— Не боись, не трону, — сообщил он мне, когда оказался на свободе. — Есть что-нибудь пожрать?

— Пошли на кухню. — Я пропустила Леонида вперед, сама пошла следом.

Проходя мимо комнаты Крапивиных, я обнаружила вялые признаки жизни со стороны Марии Аркадьевны. Не открывая глаз, она ворочалась в постели, перетягивая махровый плед на свою сторону. Эдуард Петрович лежал как убитый, и, если бы не его скромное посапывание, я бы могла заподозрить неладное. Шум, поднятый Смирновым, не сильно потревожил сон четы Крапивиных.

Леонид Владимирович, как настоящий мужчина, привыкший к обслуживанию, немедленно уселся за кухонный стол. Он быстро оглядел скромный интерьер кухни, особое внимание уделил сковородке, стоявшей на плите, и поинтересовался:

— А что там есть поесть?

— Она пустая. — Я продемонстрировала Смирнову сковородку.

Леонид немного сник, но потом заметил холодильник и снова оживился:

— А там что-нибудь съестное найдется?

Дикторша из телевизора строгим тоном сообщила:

— А теперь криминальные новости.

Мы со Смирновым одновременно перевели взгляд на экран.

— Мощный взрыв, прогремевший вчера поздно вечером, заставил вздрогнуть жителей Северного Тарасова. На место взрыва немедленно прибыли оперативники, пожарные, а также сотрудники местного управления по чрезвычайным ситуациям… — На экране появилась видеозапись, сделанная на месте событий уже после тушения пожара. И я, и Смирнов немедленно узнали в обгоревшей постройке развлекательный клуб «Юрта». Я оторвала взгляд от экрана телевизора и посмотрела на Леонида, ожидая его реакции.

— Мать вашу! — заревел он и вскочил с табурета, роняя его на пол. — Убью всех, суки, убью! — Его бледность сменилась пунцовым румянцем, глаза горели, ноздри раздулись от злости.

— Дайте дослушать, — сказала я.

— Вот что нам сообщил оперуполномоченный Северного РУВД, товарищ Сидорчик, — говорила между тем ведущая программы. Она передала слово оперуполномоченному Сидорчику:

— Взрыв в ночном клубе «Юрта» — это типичный пример криминальной разборки между двумя группировками за раздел сфер влияния. — Товарищ Сидорчик немного шепелявил и активно размахивал руками, указывая на обгоревшее здание ночного клуба. — Силами пожарного расчета удалось потушить бушующее пламя за полтора часа. Дело в том, что в здании много подвальных помещений, и взрыв, как выяснили наши пожарные, произошел именно там.

— Есть ли жертвы? — задал оперуполномоченному вопрос корреспондент.

— Разумеется, — отрапортовал тот немедленно. — Когда, после тушения пожара, мы смогли подойти к месту происшествия, то обнаружили двенадцать трупов и троих тяжело раненных. Большинство тел сильно обгорело, и опознать их на данный момент не представляется возможным.

Леонид внимательно слушал доклад Сидорчика.

— По нашим сведениям, в здании находился сын известного в Тарасове предпринимателя Владимира Смирнова.

— Он тоже погиб?

— Не могу знать. Надо для начала провести опознание, я же говорю, несколько тел почти полностью обгорели.

Далее последовали комментарии каких-то специалистов-взрывотехников, возмущения жителей соседних районов, которых разбудил ночной взрыв, клятвенные заверения начальника РУВД о том, что он найдет виновных и больше не позволит криминальным структурам править в городе и устраивать взрывы где ни попадя.