Виконт Лидгейт, кузен Бэкенхема, сразу направился к ним.

– Добрый вечер, леди Солсбери. И Джорджи Блэк. Какая радость для уставших глаз! Как ваши дела?

Она встала и присела в реверансе. Он, широко улыбнувшись, грациозно поклонился и, взяв под руку, отвел к алькову в стороне от гостей.

Она почувствовала на себе тяжелый взгляд. Неужели Лидгейт собирается флиртовать с ней? Настрой его, во всяком случае, был вполне игривым. Джорджи почувствовала неловкость. Вероятно, ей следовало ответить ему тем же, чтобы отвлечь внимание от ее прошлых отношений с Бэкенхемом. Увы, она не могла себя заставить.

Однако она ошиблась. Лидгейт отнюдь не собирался флиртовать. Отдалившись достаточно, он произнес с железной ноткой в голосе:

– Я не ожидал увидеть вас здесь.

– Как и я сама, поверьте, – ответила она. – Вы ведь не думаете, что мне доставляет удовольствие смотреть, как ваш кузен выбирает себе жену?

Лидгейт пристально вгляделся в ее лицо.

– Возможно, вы хотите расстроить его планы.

Джорджиану охватил гнев.

– Что бы вы обо мне ни думали, я никогда не причиню зла сестре. Только ради Вайолет я согласилась сопровождать ее вместо заболевшей матери. Я не могла позволить ей отправиться в такое путешествие одной.

Лидгейта явно не удовлетворил ответ.

– Он не сводил с вас глаз во время ужина.

Ее сердце забилось быстрее.

– Вам показалось.

– Напротив. Я весьма горжусь своей наблюдательностью. И хорошо знаю Бекса. – Лидгейт пристально посмотрел ей в глаза и снова широко улыбнулся, как будто только что сделал ей комплимент, а не выдвинул обвинение. – Не разочаровывайте меня, Джорджи. Он заслуживает счастья.

«После всего, что ты с ним сделала».

Слова, оставшиеся непроизнесенными, повисли в воздухе. Она покраснела и хотела ответить ему, но Лидгейт снова поклонился и отошел.

Джорджиана опустилась на скамью рядом у окна и выглянула наружу. Из-за тяжелых серых облаков едва выглядывало солнце. Сумерки сгущались над холмами, придавая озеру таинственный фиолетовый оттенок.

Ей нравились эта места. Она выросла с надеждой, что станет здесь хозяйкой, но мечта умерла вместе с разорванной помолвкой.

И все же здесь был ее дом, с которым ее связывали счастливые воспоминания детства. Воспоминания, в которых активным участником был Бэкенхем.

– Замечательный вид, не правда ли? – произнес глубокий голос за ее спиной. Джорджи повернулась, и дыхание ее перехватило. Бэкенхем стоял рядом.

– Да, – с трудом выдавила она.

Он спокойно оглядел ее с головы до ног.

– Надеюсь, ваше путешествие прошло удовлетворительно.

– Да. Удовлетворительно. Спасибо, – прошептала она. Что с ней не так? Джорджи Блэк, не могущая связать двух слов? Ее друзья покатились бы со смеху, если бы видели ее сейчас.

Слегка запоздало она поинтересовалась:

– Я слышала, что последние месяцы вы провели в разъездах?

Мужчина пожал плечами.

– Домашние приемы там и здесь. – Он не хотел обсуждать с ней свои планы на брак.

Она тяжело сглотнула, остро чувствуя его близость и неприязнь, с которой остальные гости оглядывались на них. Его присутствие было для Джорджианы почти невыносимым. Бэкенхем не коснулся ее, не обратился к ней с какой-то особенной теплотой, но память об их страстной встрече на вилле Стейна поднялась где-то в глубине.

Она обнаружила, что смотрит на его руки.

– Не соблаговолите ли выйти со мной на веранду? – спросил хозяин дома.

Пораженная самой мыслью об этом, она резко подняла голову и взглянула ему в лицо.

О, он превосходно контролирует себя, не так ли? Как будто никогда не гладил и не целовал ее. Как будто он не сделал ей снова предложения в Брайтоне, не обнимал ее нежно на балу у Марстонсов.

Она почувствовала, как краска заливает щеки, и с легким раздражением ответила:

– Этого не следует делать.

Уголки его рта слегка поднялись.

– Полагаю, я в состоянии контролировать себя несколько минут, пока мы наслаждаемся свежим воздухом. – И подал ей руку.

Она покачала головой, быстро оглянувшись на остальных.

– Пожалуйста, Бэкенхем. Вы не должны так выделять меня из гостей. Лучше сделать вид, что меня здесь нет. – Она улыбнулась, надеясь, что за улыбкой не будет заметно боли. – Ведь меня и вправду здесь нет. Здесь всего лишь компаньонка Вайолет.

– Всего лишь компаньонка? Вы, Джорджи? – Он уронил руку.

Неужели он думал, что она недостаточно респектабельна для такой задачи?

Джорджи всегда обладала взрывным характером. А он зажег фитиль. Сверкнув улыбкой, она пожала плечами.

– Уверена, я смогу найти, как развлечься здесь. В конце концов, вокруг достаточно джентльменов. А все юные леди нацелены на вас.

Подняла подбородок и, увидев вспышку гнева в его глазах, помахала рукой:

– Вы можете вернуться к охоте на невест, милорд. Не утруждайте себя общением со мной.

Он сдвинул брови и сжал челюсти.

– Я должен игнорировать вас? Что ж, это легко устроить.

Она проводила Маркуса взглядом, внешне совершенно спокойная. С болью в сердце и обжигающей сухостью в глазах.

Поднявшись следующим утром, Бэкенхем ощутил потребность в выматывающих физических упражнениях. Жаль, что Лидгейт встает так поздно; потребность можно было бы удовлетворить, вышибив из кого-нибудь дух.

Лидгейт уступал ему по весу, но компенсировал это мастерством. И несколькими не вполне честными приемами, которые Бэкенхем научился отслеживать.

Но, увы, до полудня невозможно было поднять Лидгейта, так что матч не состоялся.

Бэкенхем облачился в костюм для верховой езды и спустился в конюшни.

– Седлайте Демона, – приказал он конюшему. – Нет, стойте! Я сделаю это сам.

Резвый черный жеребец звался Демоном не зря. Бэкенхем купил его у барона, умевшего выбирать лошадей, но не объезжать. Барон не верил в кастрацию, вероятно, воспринимая ее как оскорбление собственной мужественности.

Увы, по этой причине Демон был почти диким. Бэкенхем собирался провести много часов этим летом, объезжая его.

Вместо этого он занялся выбором невесты.

Сегодня утром ему было просто необходимо почувствовать под собой что-то полудикое. Двусмысленность этого желания не осталась для него незамеченной, и это только укрепило его решимость.

Оседлав коня, Бэкенхем взял его под уздцы.

Демон встряхнул гривой, дернулся и фыркнул с неудовольствием.