Подумав об этом, Сергей Макарович не выдержал и поделился размышлениями с Карапетяном.

– Да Лес, без сомнений, – рассеянно ответил Егор Левонович, устраиваясь перед панелью-ладонью. Для этого он спустил ноги в нишу, встал, и его грудь оказалась вровень с плоскостью «ладони».

– Вы имеете в виду, что наше появление предвидел Лес?

– Кто же ещё?

– Но на нас реагирует и техника Демонов, и техника Амазонок.

– Я уже начинаю сомневаться, что Лес был выращен Амазонками.

– Почему? Вы же сами недавно предлагали идею, что сначала этот мир населяла матриархатная цивилизация, то есть женщины, они создали экологический рай в формате бесконечного Леса, и он обрёл разум, пусть и нечеловеческого типа. Но пришли Демоны и уничтожили Амазонок, придавили Лес, но не смогли перераспределить власть между кланами и перебили друг друга. Так? Я правильно вас понял?

Карапетян дотянулся до ряда «флакончиков», один из которых точно улёгся под его ладонь.

– Их руки были длиннее наших… да, вы правильно поняли мою идею. Однако сейчас я начинаю думать, что Амазонки жили в симбиозе с Лесом. Иначе трудно объяснить, почему все их машины и сооружения выращены из древесины, хотя она и отличается от земной. Так что сначала был Лес. Потом он вырастил помощников…

– Демонов?

– Амазонок. Которые и стали частью системы.

Карапетян сжал ладонь, попытался пошевелить «флакончик», как рукоятку джойстика. Тот не поддался, мигнув синей искрой.

– Нужен ещё один оператор. Станьте в другую нишу.

– Что вы хотите сделать?

– Включить всю эту бандуру.

– Вы уверены, что не включится система защиты?

– Не уверен, но если нас впустили и охрана не сработала, значит, мы не представляем угрозы для всего комплекса.

Подумав, Сергей Макарович, подошёл к соседней «ладони», спустил ноги в нишу, выпрямился.

– Кладите руку на такой же стержень.

Савельев нашёл «флакончик», отличающийся от других формой и величиной. Под его рукой стержень налился синим свечением, вызвав покалывание в пальцах. Сергей Макарович едва не отдёрнул руку.

– Щиплется… что дальше?

– Пошевелите.

Сергей Макарович попытался наклонить «флакончик» влево-вправо.

Раздался щелчок.

Синее свечение в глубине стержня сменилось розовым. Но больше ничего не происходило.

– Ёлки зелёные, – расстроенно проговорил физик. – И здесь работает тройная симметрия: нужны три оператора, двое мужчин и женщина.

– Почему не наоборот? Две женщины и мужчина?

– Вполне допустимо, – легко согласился Карапетян. – Возможен даже вариант трёх женщин. Он даже более вероятен для этого комплекса.

– Почему?

– Недаром же статуи города имеют по три женских лица и ни одного мужского. Вариант мужчин привнесли уже Демоны, семьи которых состояли из мужчин и женщин.

– Не слишком ли много надо соблюсти условностей и допущений, чтобы объяснить социум чужой цивилизации?

– Вы как всегда правы, полковник, – грустно улыбнулся Егор Левонович. – Я действительно пытаюсь подогнать свои понятия и существующие термины для подтверждения своих же умозаключений.

– Тут вот слева за складочкой красный бугорок.

– У меня такого нет.

– Должен быть один рубильник для включения всей системы. Может быть, это он?

– Нажмите.

Сергей Макарович заколебался, осознав риск предложения, но победили мысли об отсутствии ловушек, и он нажал круглый красный грибок на панели, практически не отличающийся от кнопок включения электроцепей где-нибудь на заводах Земли.

Внутри статуи раздался лязг. Она вдруг ожила, поворачивая к гостям две головы, в то время как самая высокая – третья развернулась лицом к потолку зала.

Оба гостя выскочили из ниш, отступили к двери.

Тихий гул накрыл зал.

Глаза на лицах статуи, обращённых к людям, наполнились розовым свечением. Из них вырвались призрачные розовые лучики, ощупали фигуры людей. Ощущение взгляда, пронзившего разведчиков, заставило Савельева крепче взяться за автомат.

– Надеюсь, это не прицельный лазер, – пробормотал он озадаченно.

Лучики убрались в глаза, оставшиеся наполненными свечением.

Засветились ниши в рамах, ряд которых походил не то на картины без полотен, не то на полки для размещения экспонатов в музее. В каждой из них проявилось женское лицо, причём не статическое, как на фотографиях, а живое: глаза красавиц (все были разные) мигали, головы меняли позы, губы у некоторых из них шевелились.

– Экипаж сооружения, – хмыкнул Карапетян.

Над статуей в потолке, куда смотрела третья голова, также включился розовый луч, обвёл круг, спрятался. Несколько балок сдвинулись, освобождая белую плоскость.

На этом метаморфозы конструкции прекратились, и в зале установилась тишина. Две головы ожившей статуи продолжали немо глядеть на мужчин, лица в нишах хлопали глазами, переглядываясь, будто видели друг друга, так же молча рассматривая гостей. На пультах-ладонях замигали окошечки. Но больше ничего не происходило.

– Завис, – прошептал Карапетян.

– Нет, они ждут.

– Кто?

– Программы… все эти головы и лица – суть визуально контролирующие системы и датчики. Машина включилась и ждёт команды.

– Знать бы какой.

– Не подскажу, вряд ли она знает русский. Удивительно уже то, что автоматика зала отреагировала на наше подсоединение.

– Могу возразить. Может, технологии Амазонок позволяли им понимать любой язык?

– Не ищите очередной рояль в кустах, – пошутил Савельев.

– Не буду, – согласился Карапетян.

– Идёмте отсюда.

– Но мы ещё, собственно, ничего не…

– Мы ещё вернёмся сюда не раз. Ясно же, что здесь кроется загадка существования мира Леса и его цивилизаций. Машина сохранилась, всё работает прекрасно, осталось только подключиться. Раз это смог сделать Матевосян с компьютером Демонов, то сделаем и мы. К тому же желательно присутствие женщины, а у нас только Вероника.

– Вашими бы устами да мёд пить, Сергей Макарович.

Карапетян вернулся к пульту, потрогал рукой ещё несколько «флакончиков», не вызвав их оживления. Нехотя направился вслед за полковником к выходу.

На пороге он оглянулся.

– Отключайся! Жди нас!

Реакция комплекса заставила обоих вздрогнуть.

Глаза двух голов статуи погасли.

Живые портреты в нишах исчезли.