когда работал журналистом, однажды пришлось посетить опиумный салон. Три дня там просидел, но я не наркоман, просто так вышло, что по-другому было материал не собрать.

Сейчас подумал, если бы тогда нагрянула полиция с облавой и меня вместе с другими взяли, как бы я оправдался? Рассказывал про статью… вот и она про свою книгу говорит, и я ей верю. Мисс Стоун, кстати, говорит, что некоторые главы уже читала. Она свидетель. Да и у самой Дороти, скорее всего, черновики имеются.

— Дороти не убивала Шарлотту, — Финк пересказал разговор с писательницей и то, что разузнал от кондитера.

— Получается, что он тоже невиновен, — Флеминг сник. — Впрочем, может, он еще не все говорит…

— Надо искать Эльвиру Марает, — Финк задумался. — А вообще, чем американский след плох? Может, она там встретилась со знакомой и получила от нее смесь для крема?

— Почему тогда мужа не угостила? Зачем было везти эту дрянь в Англию?

— Так, может, ее муж крема не ест, или конверт со смесью вручили в последний момент, буквально перед отъездом, она сунула в чемодан — и в путь-дорогу.

— Она пробыла в Лондоне буквально два дня и за это время умудрилась отыскать подругу, и та передала ей смесь для торта, получается, либо случайная встреча, либо та живет по старому адресу, или она искала через адресное бюро.

— Тогда она должна знать нынешнюю фамилию своей подруги, что вполне возможно, если они переписывались или если новости ей сообщали из дома, — выйдя из парадного подъезда, Финк сразу же приметил итальянскую кондитерскую, о которой говорил Антонио. — Придется поехать в эту школу и взять список учениц.

— А зачем я, по-твоему, к миссис Рамс заходил? Нет давно этой школы, здание частично переделано, теперь там ферма. У мисс Стоун списка не сохранилось, думал, среди старых бумаг Шарлотты найдется. Не нашлось, так что мне теперь на улицу Фрэнсис к Фельтонам.

— К кому? — не поверил Финк.

— Супруга Фельтона Эльвира училась вместе с Шарлоттой. К моменту их выпуска Майклу Рамсу уже было три годика. Луиза Рамс дружила с сестрой мужа и отлично знала ее подругу Эльвиру. Поэтому, когда Шарлотта так внезапно уехала в Америку, Эльвира и Луиза подружились. Я думал, ты знаешь, Рамс держит этого дурня Фельтона исключительно из-за того, что Эльвира все время общается с Луизой.

Я ведь с ним как-то работал в одной газете, уму непостижимо, какие снимки он туда притаскивал, кривые, блеклые… Если он что-то и может запечатлеть, так это неподвижные предметы, наверное, потому его в полиции хоть как-то терпят, что он трупы хорошо фотографирует.

— А я, признаться, все время думал, что он просто образцово по поручениям бегает.

— Если Рудольф его выкинет со службы, Эльвира сразу же пожалуется Луизе, и вместе они ему дома житья не дадут. Вот Рудольф и держит это недоразумение в форме или форменное недоразумение, это уж как тебе больше нравится. Куда денешься? А Дороти, мисс Сэйерс, она не такая, она настоящая, — он мечтательно посмотрел куда-то вверх, словно среди облаков ему грезился знакомый очкастый профиль.

— Ага, и рыжих любит, — усмехнулся Финк.

— Да ну тебя! В моем положении о любви не говорят, — Флеминг сразу помрачнел. — Дороти на мою жену похожа, знаешь, каково это, когда три года только и думаешь, что не так сделал и можно ли было вообще хоть что-то в той ситуации сделать? Это же с ума сойти можно. Младшая то и дело спрашивает, когда мама вернется, а тут видишь женщину как две капли воды… и она живая, настоящая, как раз такая, какой была моя Мэгги.

— Так в чем же дело? Дороти свободна, ты тоже.

— У меня двое детей, живем исключительно на мой оклад. Есть еще загородный дом, но зимой там жить невозможно. Вот и все. При этом полицейский из меня, прямо скажем, так себе, потому как, хоть убей, не могу, как вы, собирать факты и выводы делать. Я солдат. А солдат привык, что ему приказывают. На фронте все было понятно. Впереди враги, рядом и позади друзья. Друзей надо защищать, а врагов — уничтожать.

А тут чудесную девушку могут посадить в тюрьму или даже повесить только за то, что она училась вместе с нашей покойницей, о которой даже после смерти никто слова доброго сказать не может. Повесят только за то, что она экспериментировала с самым популярным ядом и именно этим ядом была отравлена Шарлотта. С ядом, который можно приобрести в любой аптеке!

И это при том, что сама Дороти говорит, что терпеть не могла Шарлотту, а когда между людьми такие отношения, думаешь, они обмениваются рецептами?

Кстати, чуть не забыл. Это ведь ты подал в розыск Кармен Суарес, Олова Дункана и Джона Лидла?

Финк кивнул.

— Час назад пришел ответ, мужчины уже почти год как находятся в тюрьме Пентонвиль. Были задержаны по делу о мошенничестве. Во время задержания Кармен с ними не оказалось, и суд не выдвинул ей обвинений. Так что испанка на свободе.

— Не может быть? — Финк чувствовал, как земля уходит из-под ног.

— Совершенно точно, — Флеминг вздохнул. — Версия разлетелась, поищи новую. Бывает.

Легко сказать — версии. А что делать с Найзом, который опознал по фотографиям всю честную компанию?

У дома, в котором жили Фельтоны, Финк заметил полицейскую машину. Когда они поднялись на второй этаж, дверь в квартиру оказалась приоткрытой. В прихожей на табурете сидел недавно поступивший на службу полицейский. Финк и Флеминг кивнули ему и как ни в чем не бывало прошли в квартиру.

Обыск был в полном разгаре. Начальник полиции Рудольф Рамс и Эдмонд Морби у стола в гостиной допрашивали молодую, по-домашнему одетую женщину, на Фельтоне были застегнуты полицейские браслеты, рядом с ним сидел полицейский доктор, который что-то тихо шептал на ухо арестованному, незаметно прощупывая его пульс.

— А, вот и вы, рад, что мысли умных людей время от времени сходятся, — приветствовал их Морби.

У окна, держа мокрый платок у лица, так тихо, словно это была и не она, сидела Дороти. При виде вновь вошедших она поспешно отвернулась, но Финк успел заметить крупный синяк, наливающийся под глазом писательницы.

— Ты совершенно правильно велел Дороти идти прямо ко мне. Она пересказала мне все, что сказала тебе, после чего я позвонил Рамсу и вместе мы устроили небольшую проверку.

Луиза зло сверкнула глазами в сторону Дороти, возможно, хотела что-то сказать, но в последний момент передумала. Теперь Финк отчетливо видел, что ее руки тоже украшены славно поблескивающими наручниками.

— Миссис Фельтон,