Для этой поездки Финку и Флемингу была выделена полицейская машина, последнее радовало уже потому, что инспектор понимал, что таксист может отказаться ожидать их у здания тюрьмы, а водитель полицейской машины обязан.

— Проект Пентонвиля был разработан капитаном Джошуа Веббом из Корпуса королевских инженеров. Собственно, открытая до нее тюрьма Милбанк не могла вместить всех заключенных, которых приходилось где-то держать до отправки в каторжные тюрьмы многочисленных британских колоний. Поэтому строители спешили. Пентонвиль был возведен всего за два года. На тот момент эта тюрьма признавалась самом передовым тюремным зданием в мире, вершиной, так сказать, современной инженерии.

В центре строения находится башня, к которой, подобно лепесткам, примыкают пять крыльев. Башня расположена выше этих зданий, и с нее отлично видно, что происходит вокруг.

Пентонвиль представляет собой тюрьму предварительного заключения, многие заключенные в которой все еще находились под следствием. То есть этих преступников необходимо содержать отдельно от остальных, чтобы, пока идет следствие, они не имели возможности получить вести от своих подельников и договориться о показаниях в суде.

Одновременно в Пентонвиле содержится 520 заключенных, каждый из которых пребывает в своей камере размером 4 метра длиной, 2 метра шириной и 3 метра высотой. В дверях камер проделаны небольшие окна, в которые время от времени заглядывают охранники и через которые передают еду. Все двери выходят на узкие галереи, просматриваемые со всех сторон охранниками.

Изначально в каждой камере были установлены уборные, но потом их пришлось упразднить из-за того, что преступники перестукивались, а частенько и переговаривались через канализационные трубы.

Не желая более говорить о Дороти, Финк рассказывал Флемингу об устройстве тюрьмы, куда они направлялись. Собственно, не столько рассказывал, сколько размышлял вслух. Ведь всем известно, что в Пентонвиле, к примеру, заключенным строжайше запрещено разговаривать друг с другом, но, если Дункан и Лидл умудрились подать своей подруге весточку на волю, стало быть, как-то они это сделали.

Испанка, разумеется, тут же приехала под чужим паспортом, наняла двух или, вернее, трех — не надо забывать, что Найза привезли к странному дому на машине — актеров, которые и помогли ей проделать все эти штуки. Собирались ли они промышлять таким образом в отсутствие своих приятелей? Может быть, но, скорее всего, Кармен пыталась обратить внимание властей на то, что ее друзья сидят в тюрьме, а преступления продолжаются. Какой отсюда вывод? Осудили невинных. В то время как истинные преступники до сих пор на свободе.

— Что же, они вообще из камер не выходят? А я слышал, им положено гулять.

— Они гуляют по тюремному дворику, — показал знание вопроса Финк.

— Ну так вот, во время прогулки кто-нибудь из наших фигурантов вполне мог подойти к человеку ожидающему освобождения, и попросить его…

— Не могли, — Финк зевнул, — они ходят по кругу молча, один за другим, на расстоянии шага или даже больше. На лицах специальные маски, чтобы заключенные не могли узнать друг друга, руки скованы за спиной. За всем этим делом наблюдает надзиратель. В общем, если все происходит согласно инструкции, общение между здешними жителями полностью исключено.

— Тогда в часовне. Им ведь не запрещается молиться, — предложил новый вариант Флеминг.

— По уставу тюрьмы заключенные раз в день действительно посещают часовню, но во время мессы сидят в специальных, закрытых со всех сторон кабинках, соседа увидеть невозможно, не то что пообщаться. В то время как стоящие у алтаря надзиратели прекрасно видят их головы.

— Еще они работают, ткут, плетут веревки, не знаю, что еще им поручают. Наверняка у начальника тюрьмы есть полный список заданий для заключенных.

— То есть ты хочешь сказать, что во время работы они также не могут даже перекинуться парой слов? — продолжал свои атаки Флеминг. — И так день за днем, неделя за неделей, месяц за месяцем? — полицейского передернуло. — Я так думаю, если бы школьникам хотя бы раз доводилось посетить подобную тюрьму, они бы все без исключений сделались законопослушными гражданами. Лишь бы не попасть в такое поганое место.

— Да уж, — усмехнулся Финк. — Помню, года два назад читал доклад о безумиях в Пентонвиле. Двести двадцать случаев на шесть тысяч, плюс сорок самоубийств. А наше начальство сделало вывод, что это ничто по сравнению с Ньюгейтской тюрьмой и что на примере Пентонвиля заметно положительное влияние новой американской системы. Это ведь сначала там ввели все эти строгости.

— Но ведь это тюрьма предварительного заключения, то есть часть преступников ожидает этапирования, а часть — все еще под следствием. И если наши голубчики время от времени общаются с адвокатом, то…

— Он мог передать весть на волю, — закончил за него Финк. — Это разумно. Полагаю, имена посетителей мы найдем в журнале посещений. И я подозреваю, их не очень много. Устанавливаем личности, находим связь с Кармен… — теперь Филипп уже не сетовал на то, что Флеминг навязался в сопровождающие.

— Еще остаются надсмотрщики, — Освальд откинулся на спинку сиденья, положив руки под голову. — Представь себе тюремный коридор с рядом одинаковых дверей. Дежурный — вот человек, который не просто следит за тем, чтобы в камерах был порядок и заключенные не перекрикивались через окошечко в двери или через сортир, он единственный имеет возможность подойти к любой двери, открыть окошечко и тихо, не прибегая к крику и шуму, переговорить с арестантом.

— Вполне может быть, — Финк подкрутил кончик уса. — Гениально!

— При этом он ведь имеет возможность сначала пройти вдоль коридора и бросить письмо в нужную дверь, а затем, когда подследственный накарябает ответ, забрать и то и другое, — продолжал развивать мысль Флеминг.

— То есть он может передать бумагу и карандаш, а потом заберет все это вместе с ответом, чтобы в случае обыска ничего не было обнаружено.

— Получается, что мы должны проверить не только посещающих Дункана и Лидла в тюрьме юристов, но и всех охранников, имеющих доступ к их камерам.

Их пропуска были проверены первый раз на въезде, где пришлось оставить водителя с машиной, далее — при входе в здание, и последний раз — в кабинете начальника тюрьмы, куда Финк и Флеминг были препровождены дежурным.

— Олова Дункана и Джона Лидла видели на свободе?! — зашелся неприятным смехом бочкообразный начальник тюрьмы. Несмотря на внушительные габариты, сей муж обладал невероятно тонким, прямо-таки женским голосом. — Вы, простите за любопытство, их своими глазами там видели? А, то свидетели! Свидетели еще не такое видят, особенно если глаза залиты. И черта, и дьявола, и, прости господи, Его Величество собственной персоной. Желаете пообщаться с заключенными? Извольте, — он