это только тридцать секунд. Оберин, Люций, кроме вас двоих. Вы достигли первой стадии, но ещё не до конца контролируете свою силу, поэтому пока практиковаться с обычными людьми вам запрещено. Так что вы будете отдельной парой. И Эйрон, ты тоже не до конца управляешь своим телом, так что ты встанешь в пару со мной.

Да, чуть не забыл, ваши бои закончатся лишь тогда, когда я вам скажу и не секундой раньше. После этого можете отдыхать.

Слова дьякона вызвали на лице Люция настоящую улыбку, а глаза заставили загореться, и он радостно обратился к Ранду:

— Ну что, старший, пойдём, научишь меня боевому искусству? — слово «старший» Люций сказал с таким плотным сарказмом, что, казалось, его можно было даже ощутить на вкус.

Ранд на это ребячество ничего не ответил, лишь улыбнулся Люцию в ответ, от чего глаза того полыхнули ещё сильнее.

Двое молодых людей отошли в сторону от остальных, чтобы другим не мешать, и встали в боевые стойки.

— Смотри, старший Оберин, я начинаю. — и без дальнейших слов Люций атаковал, стараясь ударить правым кулаком по лицу Ранда, во многом повторяя удар, который пару дней назад не получился у Ахила. Ранд попытался заблокировать так, как их учил Герхард. Но сам удар Люция оказался лишь обманным маневром. Сын старейшины отступил на пол шага в сторону, и ударил другой рукой в корпус противника. Ранд попытался его также заблокировать, но «не успел». И кулак Люция столкнулся с животом Ранда, заставив его слегка пошатнуться и сделать шаг назад.

— А ты крепкий, старший, даже не упал после такого — сказал Люций, потирая свой слегка покрасневший кулак, — Но это даже хорошо, ты дольше продержишься, ведь мы только начали, и я не хочу, чтобы ты сломался слишком быстро, и учитель прекратил наш бой.

— Сейчас я ударю ногой слева-снизу, потом ногой справа, а затем правым локтем. Быстрее надо быть, старший, быстрее. Видишь, я даже тебе поддаюсь, каждый удар называю, так что не отставай, или ты только за смертными можешь поспевать? Удар ногой справа — сказал Люций, при этом ударяя рукой слева, и хуком в подбородок опрокинул Ранда на землю— Ой, извини, перепутал левую руку с правой ногой, ну что же ты, вставай, давай вставай. Молодец, вот он настоящий дух старшего.

Так и шёл их бой, поначалу Люций своим огромным опытом буквально подавлял своего оппонента, не давая ему выйти из защиты даже на секунду. Ранду постоянно прилетали удары в голову, корпус, руки, ноги. Он множество раз падал — но каждый раз неизменно вставал. И даже с некоторыми достижениями в технике Бронзового Тела он всё больше покрывался синяками и ссадинами, во множестве мест у него текла кровь. Уже казалось, что он стоит только за счёт силы воли. Большинство же окружающих послушников уже закончили свои бои, и сидели уставшие, наблюдая за боем Ранда и Люция, который был на совершенно другом уровне в сравнение с поединками всех остальных.

И чем дольше шёл их тренировочный бой, тем меньше Люцию удавалось как-то обмануть Ранда или нанести неожиданный удар. Время от времени даже доходило до того, что Ранд начинал переходить в яростные контратаки. Вся эта ситуация Люция невероятно злила, он надеялся поиздеваться над своим неопытным оппонентом и показать своё полное превосходство. Но с каждой минутой техника боя Ранда всё улучшалась и улучшалась, как будто Люций его тренировал.

Послушники в округе даже стали обсуждать их бой:

— Какая скорость… Если бы я встала против одного из них, я бы не продержалась и секунды. Вот что значит сила первой стадии…

— Они ещё не устали? Как они могут сражаться так долго? Особенно тот, что избил Ахила, у него всё лицо в крови.

— А мне кажется или этот Оберин всё лучше и лучше сражается.

— Так и есть. Если в начале он пропускал каждый второй удар и даже не мог выйти из обороны, то теперь почти ни одно движение Люция не достигает своей цели.

Даже дьякон Герхард стал всё более активно следил за их схваткой, поражаясь достижениям Ранда.

«Этот Оберин настоящий гений в боевых искусствах. За всю жизнь я видел только двоих таких. Так быстро адаптироваться мало кто сможет, каждую секунду он учится у Люция, буквально перенимает его стиль боя, их движения всё больше и больше похожи. Люцию уже приходится прибегать к различным трюкам, но ни один из них не сработал на Оберине больше одного раза. Невероятно, но скоро придётся прекратить их бой или у Люция возникнут проблемы с уверенностью в себе, а такому старейшина не будет рад» — размышлял дьякон Герхард, наблюдая за их боем.

— Да как такое может быть! — проговорил Люций, блокирую удар Ранда и отступая назад, — никто не может с такой скоростью улучшать свои движения. Никто не может так быстро учиться. Это просто невозможно. Я понял, ты уже откуда-то знал искусство «Танцующего Дракона» и просто это скрывал, а сейчас пытаешься выставить меня на посмешище.

— На что одному требуются годы тренировок, другому хватит и дня. Люди разные, и способности у них тоже разные. — ответил Ранд, переходя в наступление.

— Люций, Оберин, давайте заканчивайте, последний обмен ударами и всё на сегодня. — объявил дьякон Герхард.

Ранд с Люцием разошлись на несколько метров и кивнули в сторону Герхарда, тем самым показывая, что услышали его слова.

— Нападай, покажи всё на что способен, фальшивый гений. — позволил своему противнику Люций, вставая в оборонительную стойку.

— Как пожелаешь. — ответил Ранд, после чего побежал в сторону Люция, и в последний момент он даже прыгнул на него, слегка закручивая корпус.

Люций приготовился ответить на атаку оппонента уклонением, а затем собственной атакой. Так как в воздухе Ранд не мог изменить траекторию своего удара, поэтому уклониться от него было легко. Да и ещё при этом он был совершенно беззащитен. Люцию даже хватило времени и уверенности, чтобы начать говорить пафосную фразу:

— На противников прыгают только ид… — Бум, удар — и Люций впервые оказался на земле, не понимая, как так получилось. — оты… Что произошло…

— Всё, на этом мы сегодня завершаем наше занятие, все можете расходиться — объявил об окончание урока Герхард. Но в этот момент поднялся ещё не до конца пришедший в себя Люций и громко заговорил, привлекая к себе всеобщее внимание:

— Стойте! Я ещё не проиграл, не проиграл, разрешите мне ещё один раунд с ним, и я его точно одолею.

— Не позорь имя своего отца своим недостойным поведением Люций. Это