По прилету нас разместили в отель, предназначенный для спортсменов и тренеров. Олег снял номер люкс, даже не спрашивая моего мнения. А после я пропустила две тренировки, вечернюю и утреннюю. Короткая программа была на носу, а я не тренировалась практически три дня. На вечернюю, накануне старта, мы все-таки отправились, но я провела её в облегченном режиме. От измучившей меня температуры я была вялая, практически не ела и хотела одного — спать. Однако, умом понимала, — это мое испытание. Я должна с достоинством его пройти. Спортсмены за свою карьеру зачастую неоднократно выступают не только с температурой, но и с серьезными травмами. Вколол обезболивающее и вперед, на лед. И я считала себя одной из тех, кто может справиться с этой трудностью.

После тренировки мы с Олегом вернулись в отель, и он заказал нам ужин прямо в номер. Я сидела на постели и жевала кусок курицы под пристальным взглядом тренера, который, расположившись рядом в кресле, пил чай.

— Что? — не выдержала я этого взгляда.

— По-хорошему, надо снимать тебя с этапа, — выговорил Коршунов и поставил чашку на тумбочку.

— Еще чего. — Я нервно кинула вилку в тарелку и недовольно поджала губы.

— Но мы этого не сделаем, — будто бы не заметив моей реакции, продолжил Олег тем же тоном. — Завтра ты будешь стартовать.

Мне бы в пору радоваться, однако на меня вдруг накатил такой дикий страх…

— Олег, — тихо произнесла я. — А вдруг у меня не получится? Вдруг я не справлюсь?

— Справишься, — улыбнулся он мне. Так искренне, что я, отодвинув поднос, потянулась к нему.

Сползла с постели и забралась ему на колени. Крепко обхватила за шею руками и ткнулась в ямочку возле его плеча.

— Спасибо тебе, — выдохнула я. — Спасибо, что веришь в меня, я… мне… — подняла голову и встретилась с его взглядом. — Олег…

— Ну что? — неестественно тихо спросил он.

А я смотрела ему в глаза, и мне хотелось разрыдаться у него на груди, будто я неуравновешенная истеричка. Хотя… отчасти так оно и есть. За это время Олег стал для меня гораздо больше, чем тренер, и уж тем более больше, чем человек, с которым я просто сплю. Возможно, мужчинам секс без обязательств дается легче, но мне… С каждым днем я вхожу все глубже и глубже в омут его притяжения, его силы, красоты и желания. Я хочу быть с ним не просто Яной, а кем-то большим… Кем-то, кому он может открыться.

— Почему ты такой? — прошептала я ему, касаясь носом его щеки.

— Какой? — Его руки обхватили меня, крепко сжали.

Да, да, я хочу тебя, Олег, только тебя! Хочу открывать тебя для себя, замочек за замочком вскрывать твои двери, узнавать твои секреты.

— Таинственный. Серьезный. Отстраненный. — Снова посмотрела на него.

В его глазах полыхал дикий огонь. Я чувствовала, что он хочет меня, и готова была отдаваться ему снова и снова, хотела, чтобы он брал меня властно и жестко, нежно и чувственно. Так, как он сам того захочет, лишь бы я могла его чувствовать рядом. Потому что… Погладила его по темным волосам. Потому что он продолжал быть далекой звездой.

- Расскажи мне хоть что-нибудь о себе?

Олег неопределенно покачал головой, продолжая смотреть на меня в упор, и я успела разочарованно вздохнуть, сделав вывод, что он не хочет со мной разговаривать. Попыталась пересесть обратно на кровать, однако он удержал меня, вернул к себе на колени и мягко произнес:

— Что ты хочешь знать?

Я удивленно вскинула брови. Что? Вот так просто?

— Как ты пришел в фигурное катание? — спросила я самое безобидное, что мне пришло на ум.

— Меня привела мама, — сказал он, продолжая поглаживать мою спину под пижамной маечкой. По телу пробежал табун мурашек. Затем еще один… А он продолжил, прекрасно зная, я уверена, как действуют на меня его прикосновения: — Она никогда фигурным катанием не занималась, но очень любила и мечтала, что её сын однажды будет блистать на лучших ледовых аренах мира.

— Ее мечта сбылась, — улыбнулась я краешками губ.

— Да, — кивнул он. — Только чего стоит золото Олимпиады по сравнению с разрушенными отношениями с родителями? Как считаешь? Стоит того?

— Меня воспитывала бабушка, — пожала я плечами. — Поэтому не могу знать. Мама умерла, а отца я никогда не видела. Даже не знаю, жив он или нет. Из-за спорта ты поссорился с родителями?

— От части, — признался Олег неожиданно.

Каждое слово, открывающее хоть малую часть его души, было для меня неожиданным и оттого еще более ценным. Я ощущала себя потерянным в пустыне кочевником, который нашел бутылку с водой. Воды всего-ничего, на донышке, буквально пару глотков, но какими же они были спасительными и желанными.

— Когда люди хотят видеть тебя только таким, каким сами придумали, однажды приходит понимание, что лучше перестать с ними общаться, но быть тем, кем хочешь именно ты. Мои родители сложные люди. После Олимпийских игр в Ванкувере они хотели, чтобы я продолжал кататься. Однако я решил уйти из большого спорта и стать тренером. Из родни я общаюсь лишь со своим дедом по отцовской линии.

— Значит, и медалей у тебя нет именно потому, что они напоминают тебе о родителях?

— Нет, — покачал головой Олег. — Я не считаю себя обязанным им, не считаю, что мои медали — это их заслуга. Нет. Она моя. И каждая медаль, золотая или бронзовая, — моя медаль. Потому что это я стирал ноги в кровь, это я падал и поднимался, это я получал травмы и побеждал тоже я. Но я никому не позволю лезть в мою жизнь. Подвергать сомнению мои решения и мои принципы. Мои родители слишком много себе позволяли, когда я был недостаточно силен морально. Они попытались разрушить меня, и это у них почти получилось.

Я слушала его, едва не разинув рот от удивления. Олег был зол на родителей, если не сказать больше. И эта злость, она не была надуманной, это я так же хорошо осознавала. Они сделали что-то, что Олег не в силах им простить. Но я даже представить себе не могла, что могут сделать мама и папа по отношению к своему ребенку, чтобы вызвать такую лютую ненависть. И спрашивать мне не особо хотелось.

— Ты жалеешь, что посвятил свою жизнь спорту? — попыталась я увести нас от опасной темы.

Обхватив моё лицо ладонями, Олег вгляделся в него. Смотрел он с минуту, не меньше. И лишь когда я подумала, что он не ответит, он сипло выговорил:

— Нет. Тогда бы я не встретил Яну Абрамову, — улыбнулся как-то печально. — Все, что происходит в наших жизнях, для чего-то нужно. И если мы не можем понять для чего конкретно, значит, просто время еще не пришло. Вот ты. Ты правда думаешь, что это ты ушла от Лапышевой?

— О чем ты? — насторожилась я. — Конечно. Ты предложил мне перейти к тебе, и я согласилась. Наверное, все это случилось именно для того, чтобы я стала Олимпийской чемпионкой? — попыталась отшутиться, однако внутри меня поселилось что-то нехорошее. Олег… Он продолжал смотреть на меня, не сводя взгляда. И что думать о его словах?..