и не прошла окончательно. Но добили меня попытка Лиссы посоветоваться насчет личной возки — и ее извинение. Я окончательно перестал понимать, как мне относиться к этой веятэ и чего от нее ждать. А потому решил, что просто понаблюдаю за ней, не пытаясь судить.

Принять решение оказалось проще, чем следовать ему, но я старался. Отвез ее в очередную глухомань, где Лисса немедленно бросилась освобождать деревню от проблемы. И вот тут, очутившись на арене, я впервые почувствовал, что такое быть атари. В этот раз я прекрасно понимал, что происходит. Я знал возможности веятэ и что требуется от меня. Не было отчаяния и предчувствия скорой смерти, не было недоумения и попыток действовать, как прежде. И главное — меня, в кои-то веки, не разрывала необходимость одновременно атаковать телара, держать его подальше от веятэ и контролировать поток источника. Я мог сосредоточиться на одном и быть куда эффективнее, чем раньше. Такой режим боя не выматывал, хотя требовал силы и концентрации, все же атаки телара оставались мощными, и мне, привыкшему уклоняться от них, было непросто принимать их на щиты. Но к такому можно привыкнуть.

Гораздо труднее оказалось оставаться на месте, когда атаки прилетали по веятэ. Инстинкт защищать требовал бросить все и мчаться на помощь, но, к счастью, я просто не успевал отреагировать, как Лисса уже возвращалась в строй. И, хотя этот бой завершился нашей победой, я не мог не отчитать эту веятэ за неосторожность.

А она в ответ объявила себя шайнским мастером.

Должен признаться, я не поверил. Я никогда не слышал о женщинах-мастерах боевых искусств, а уж представить, что кто-то взялся обучать простолюдинку — совершенно не мог. Но уличать Лиссу во лжи не стал, уже убедившись, что эта девушка очень непохожа на других.

А еще она совершенно не делает тайны из своих возможностей.

Сеши любила напустить тумана, пытаясь выглядеть сильнее, чем она есть. И никогда не рассказывала, на что можно рассчитывать в бою, который она ведет. Так что о целительных свойствах источника я услышал впервые. Впрочем, я просто не оказывался в ситуациях, когда такая информация стала бы полезна. А то, что после удачных атак телара я в основном оставался на ногах, я всегда списывал на собственное умение от этих атак уклоняться. Но, похоже, меня страховало исцеление от источника, о чем я никакого понятия не имел.

Об этом я думал остаток вечера: как часто я мог быть ранен, сам этого не замечая? И почему веятэ так упорно прячутся за нашими спинами, если умеют себя исцелять?

А самое главное — как же так вышло, что безродная девчонка лучше знает, как сражаться с теларами, чем наследницы благородных родов веятэ?

Однажды Лисса посоветовала мне ознакомиться со старинными мемуарами, и теперь мне это уже не казалось плохой идеей. Что-то в этом было, раз уж Лисса столь успешно переняла опыт, который кажется устаревшим.

На обратном пути я все сильнее ощущал нежелание ехать в гильдию, чтобы сдать задание. С этой веятэ станется отправиться в следующее путешествие уже завтра, а я еще толком не обжился в новом доме. Поэтому я и предложил отложить визит в гильдию на потом, не рассчитывая, впрочем, на согласие. А Лисса неожиданно согласилась.

Я видел, с какой неохотой она это сделала, ей совсем не нравилась мысль потерять день. Но она пошла мне навстречу, и я оценил этот жест. Поэтому был откровенен с ней, когда мы мирно готовили себе ужин, и Лисса решила порасспрашивать меня о моей жизни.

Признаться, мне не понравилось ее предположение, что Сеши от меня нужны были только деньги, и потому она ушла, едва они закончились. Как бы плохо мы не расстались, но с Сеши мы работали вместе пять лет, и она была не худшей веятэ. Ни к чему меня не принуждала, не требовало ничего сверх договора и сдерживала дурной характер. К тому же я не был богат, среди аристократов сумма, показавшаяся простолюдинке баснословной, не являлась особо значимой. Расходы Сеши и Лиссы несопоставимы. Например, на дом Сешая тратила на порядок больше, чем мы сейчас. Хотя вот вечно плохое настроение Сеши вполне объяснялось постоянной нехваткой денег. Зарабатывать много у нее просто не получалось. Так что в чем-то Лисса права, и в нашем с Сеши расставании немалую роль сыграли деньги.

Но это все равно не давало права простолюдинке осуждать благородную веятэ. О чем я ей и сказал.

А Лисса покладисто согласилась.

Для меня это было непривычно, то, что веятэ спокойно воспринимает критику и не стремится навязать собственное мнение. Обычно веятэ нетерпимы и требуют беспрекословного подчинения, поэтому поведение Лиссы зачастую ставит меня в тупик.

— И ты не будешь убеждать меня, что права? — недоверчиво осведомился я.

— Чтобы в чем-то убеждать, надо быть в этом уверенным, — она улыбнулась. — А я просто предположила, так что какой смысл спорить?

— Все бы веятэ так считали, — хмыкнул я.

— Мне кажется, в твоем утверждении слово «веятэ» лишнее, — Лисса мне подмигнула.

Я невольно рассмеялся:

— Точно подмечено.

Она подхватила смех.

С ней было так просто разговаривать. Не нужно обдумывать свои слова, чтобы не задеть или не нарваться на отповедь, можно не опасаться беспричинных криков и бессмысленной критики. Может, потому, что мы едва знакомы? Она все же веятэ, и, скорее всего, расслабляться мне не стоит.

Какой бы необычной веятэ ни была Лисса, она не забывала, что я — атари.

Но день выдался хороший, настроение оставалось на высоте, и я великодушно предложил:

— Если хочешь, я могу сегодня поужинать здесь, чтобы не занимать столовую.

— Э… что? — она посмотрела на меня с недоумением.

— Я готов оставить столовую в твоем распоряжении, а сам поем на кухне, — пояснил я, не вполне понимая ее вопрос.

— А мне зачем столовая? — уставилась она на меня. — Я и на кухне прекрасно поужинаю.

— Но ведь неприлично есть там, где готовишь, — озвучил я очевидное.

Лисса смерила меня неожиданно тяжелым взглядом и мрачно осведомилась:

— И ты готов изменить своим принципам, лишь бы не есть со мной за одним столом?