«Возможно, я ошибаюсь, связывая Лариссу с трагическими событиями двадцатилетней давности. На чем основаны мои предположения? На том, что в аккаунте использована фотография и личные данные Лары. Может, я зря заподозрил Лариссу в покушении на жизнь Пенки? Спрашивается, зачем столько возни вокруг моей скромной особы? Было бы понятно, если бы на кону стояли очень большие деньги или власть, если бы причиной были соперничество, месть, ревность или любовь. Да, любовь часто толкает человека на безумные поступки. Но ничего из этого не связано со мной, а фотография на аккаунте Лариссы упорно отсылает к истории двадцатилетней давности. Может, исключить ник Лариссы из своих фейсбучных друзей и перестать ломать над этим голову?»

Ощущая нервозность и не зная, чем себя занять, Григорий достал наугад диск из стойки на столе и вставил его в DVD-проигрыватель, подключенный к плоскому экрану.

Появилась картинка: мужчина в больничной пижаме, крупным планом его лицо, блуждающий взгляд. Голос отца за кадром интересовался, какие сны тот видел прошлой ночью, мужчина сумбурно их описывал. На следующих кадрах этот же больной лежал на кушетке, рядом с ним стоял отец, в руках у него фотоаппарат со странной насадкой на объективе. Отец приложил насадку к лицу больного, полностью закрыв верхнюю его часть. Уверенным голосом он потребовал от больного, чтобы тот воспроизвел в памяти сон, при этом то и дело щелкая затвором фотоаппарата. Дальше в кадре только отец, он назвал имя и фамилию больного, диагноз его заболевания, продолжительность лечения, рассказал о количестве проведенных над ним экспериментов, на совпадение сфотографированных изображений со зрачков его глаз с увиденными ночью снами. Мелькали фотографии, на которых было что-то смутно видно, и если бы не голос отца, комментирующего их, трудно было догадаться, что на них изображено. Фильм закончился, Григорий включил верхний свет.

Все эти кадры были сняты в стенах психиатрической лечебницы, где проводился какой-то эксперимент. Отцу кто-то помогал, снимая этот процесс на камеру.

«Чем занимался отец? Почему внезапно, без видимых причин покончил с собой? Его разговоры о Нобелевской премии были шуткой или он и в самом деле стоял на пороге открытия?»

Григорий посмотрел на старинный магнитофон «Юпитер», в него были вставлены две наполовину перемотанные бобины. Отец, имея современные цифровые звукозаписывающие устройства, для работы часто использовал бобинные, считая, что они лучше передают качество звука.

«Что записано на этой бобине?» Григорий отмотал ее назад и, включив воспроизведение, сел в кресло.

Вначале послышался какой-то шелест, постепенно усиливающийся, потом возник непонятный звук, напоминающий громкий шепот. Неразборчивые слова проникали ему в голову, вызывая какие-то неясные ассоциации. И тут пронзительный неприятный звук больно ударил по нервам! Хотелось вскочить и скрыться от этого звука.

В голове ярко вспыхнуло. Словно со стороны, он увидел в кресле напротив себя отца, в упор смотревшего на него. Видение было очень реалистичное, и у Григория перехватило дыхание. Он был не в силах ни произнести хоть слово, ни сделать какое-либо движение. Свет в люстре беспрерывно мигал, и в какие-то моменты он видел отца, а в какие-то — только пустое кресло. Внезапно лампочка в люстре сама вывернулась и с громким, резким хлопком разлетелась на полу. За ней последовали остальные лампочки. Когда комната еще была хоть как-то освещена, в последние мгновения Григорий увидел что-то белое, расплывчато-бесформенное, стоящее за пустым креслом, где еще секунду назад сидел отец.

Наступили полная темнота и тишина. Закончилась лента на бобине и, громко щелкнув, сработал автостоп. Все это произошло так быстро, что Григорий еще несколько минут собирался с мыслями, потрясенный увиденным и пережитым. Его не столько поразило видение фантома отца, как странная белая фигура за его креслом, от нее веяло чем-то ужасным. Григорий напряженно всматривался в темноту, ощущая, как бешено бьется сердце.

— Здесь кто-нибудь есть? — отважился он громко спросить и ощутил, как сердце в страхе сжалось в ожидании ответа.

Прождав пару минут, он стал постепенно успокаиваться, мысленно ругая себя за испуг.

«Это была галлюцинация! Видение, которое я сам и вызвал!» — убеждал он себя.

«До этого у тебя никогда не было галлюцинаций. Они возникают у психически больного человека. Ты же не псих?» — произнес его вечный оппонент, внутренний голос.

«Да пошел ты!» — огрызнулся Григорий, при этом окончательно успокоившись. Встав с кресла, он достал из кармана мобильный телефон и направился к лестнице.

На первом этаже, вспомнив недавние события, он снова испытал безотчетный страх. В памяти то и дело возникали белая фигура и покойный отец, сидевший в кресле. Григорий открыл дверь и позвал:

— Гавкан! А ну иди сюда!

Но пес не пришел, а только обиженно завозился в будке.

— Ладно, не дуйся, — уже ласковее сказал Григорий. — У меня есть для тебя что-то вкусненькое.

Интонация сработала, и пес важно подошел к двери и вошел в дом. Григорий насыпал ему еще корма, тот из вежливости чуть его пожевал. На ночь Григорий оставил пса в своей комнате — на всякий случай.

Утром произошедшее накануне вечером Григорию показалось чем-то фантастическим и смахивающим на сон. «Может, и в самом деле все это мне приснилось?» Чтобы убрать сомнения, он поднялся на второй этаж и раздвинул шторы в обеих комнатах. При дневном освещении все здесь выглядело обыденно, и целые лампочки были на своих местах в люстре.

«Неужели мне это пригрезилось?» Григорий поднялся, собираясь спуститься на первый этаж, и тут заметил несколько осколков от разбившихся лампочек возле кресла.

«Что это?! Старые осколки или подтверждение вчерашних событий?»

Он поднял один осколок, рассматривая его, но это ему ничего не дало. «Проще допустить, что раньше тут разбились лампочки и их осколки остались незамеченными мамой при уборке. Хотя это маловероятно, она дотошно относится к уборке и чистоте. Конечно, лучше это допустить, чем реальность вчерашних событий. В противном случае ночью в доме был посторонний, который вновь вкрутил лампочки и убрал осколки. Но Гавкан был со мной рядом и обязательно поднял бы лай».

Григорий почувствовал себя очень неуютно.

«Возможно, мама была права, когда говорила о духах, оккупировавших бывшую лабораторию отца. Мои видения начались во время прослушивания кассеты со странными звуками, видимо, это как-то связано. Могли эксперименты отца подтолкнуть его к самоубийству, как считает мама? Кто знает. Чтобы это проверить, надо знать, какие эксперименты проводил отец».

Григорий, встав на табурет, осмотрел электрические патроны и не обнаружил на них ничего, что могло помочь им самостоятельно выкрутиться.

«Если мне ночные события не пригрезились, то к ним могли иметь отношение странные звуки, записанные на бобине. Звук выкручивал лампочки? Какую цель ставил перед собой отец, проводя эти опыты? — размышлял Григорий. — Как об этом узнать?»