Новой скорострельной артиллерией снабжался не только регимент Н. Баумана, но и два многолюдных выборных полка. В августе 1661 г. майор из полка А. А. Шепелева должен был получить «железа белого на картузы к пушкам 500 листов». Из жести делали «вкладни» или «жестяные трубные картузы»[253] для заряжания с казенной части. К «полковым скорострельным пушкам» изготовили 1000 вкладных металлических картузов[254]. Всего в 1660-х данный полк имел на вооружении до 14 пищалей, из них скорострельные 3-фунтовые составляли половину полковой артиллерии[255].

В Отделе рукописей РНБ хранится «список с росписи, что приказал князь Юрьи Иванович дале делать, а написал своею рукою». Документ не имеет даты, но можно предположить, что он был написан в промежутке между 1665 и 1675 гг. (в это время князь Ю.И. Ромодановский «сидел» в Пушкарском приказе): «Зделать 24 пушек скорострельных К 24 пушкам скорострельным и дробным 150 картуз к пушке с ядрами да по полтараста картуз к пушке дробовых, и всего к 24 скорострельным пушкам с ядрами и дробных картуз 3600 надобно…»[256]

Итак, была принята классификация скорострельных пушек на дробовые и на заряжаемые ядрами. Обратим внимание: вся формулировка о производстве сводится к лаконичной фразе («зделать 24 пушек скорострельных»), а параметры нужных орудий (калибр, длина, конструкционные особенности и т. д.) не приводятся. Очевидно, термин «скорострельные» в те годы обозначал совокупность определенных признаков (т. е. тот же калибр, длина и т. д.). И если дьяки писали о производстве скорострельных пушек, то они, а также мастера, получавшие указания, ясно представляли себе, что речь идет об одинаковых орудиях такого-то калибра, таких-то размеров, и поэтому не приводили их измерений, дополняя заказ всего лишь короткой фразой: «Сделать по прежнему образцу».

Впоследствии длина ствола казнозарядных скорострельных пищалей была удлинена до 4 аршин, что соответствовало общей тенденции увеличения дульной части орудий в полковой артиллерии. По фрагментам описи московских орудий 1695 г., сохранившейся в копиях академика И.Х. Гамеля, можно проследить, что данный тип полковых орудий отливался с 1662 по 1671 г. Большинство пищалей было сделано в 1669 г.[257] Но трудоемкая технология производства требовала от мастера профессиональной сноровки. Даже опытному литейщику не всегда удавалось сделать орудие с первого раза. В протоколе испытаний новых орудий 1671 г. записано, что на проверочной стрельбе «разорвало пищаль скорострельную с картузом Харитонова литья Иванова 3 гривенки ядро, длина 4 аршина, весу 32 пуда (выделено мной. – А. Л.)»[258].

Необходимо заметить, что казнозарядные орудия имели свой тип лафета, часто называемого в документах «станком скорострельным», в отличие от «стана полкового о двух колесах» и «станка по новому образцу (с 1665 г. – А. Л.) о четырех колесах». Они представляли собой легкий двухколесный лафет[259]. Так, «в прошлом во 178 году (1670 г. – А. Л.) июля в 2 день отдано ковать за Москву реку тринатцеть станов к дробовым пищалем, а против образцового стану, что кован на Пушечном дворе, и на тот стан с гагом железа пошло четыре пуда тритцеть пять гривенок, и того дано на тритцеть станов шестьдесят два пуда тритцеть шесть гривенок… и с того указнова железа тринатцеть станов оковано, прибылых четыре стана, и всего оковано семнатцеть станов; с того железа пошло на стан по три пуда по двадцати по осми гривенок…». В другом документе о производстве станков для легких орудий отмечено: «В прошлом во 178 году июля в 14 день отпущено с Пушечного двора на Кулишки двенатцеть станов полкового наряду волоковых по прежнему образцу к дробовым пищалем, а те станы отпущено тулского прутового железа шестьдесят два пуда шестнадцать гривенок и те станы розданы на осмнатцать кузниц, а по роздаче кузнецкого старосты Ивашка Власова дано на стан по четыре пуда, а на четыре стана прибавлено железа десять гривенок, да тем же железом починивать старой образцовый стан, а на починку дано пуд железа, да из того ж железа дано на починки шесть гривенок»[260].

В начале 1660-х гг. Пушечный двор отливает как скорострельные, так и полковые орудия в 1, 2, 3 гривенки ядро. В 1662 г. Харитон Иванов «вылил 2 пищали скорострельные, 6 пищалей полковых по 3 гривенки ядро, длиною по 2 аршина». В 1664 г. о работах этого же мастера отмечено: «Харитон Иванов лил пищаль Аспид 4 гривенки длина 7 аршин пол 3 вершка да 2 пищали полковые по (2) гри (вен) ке ядро длиною по 3 аршина по (7?) вершков»[261].

Известно, что в 1660-х гг. Пушечные дворы выпускают партии очень легких пушек калибром % фунта и весом всего 5–6 пудов, предназначенные для сопровождения во время боя первых линий пехоты[262]. В 1661–1662 гг. орудия такого типа, с длиной ствола до 2 аршин и калибром в ¾ ф., из состава «солдацкого полкового наряду» были присланы в Переславль-Рязанский[263].

В музейных собраниях почти не сохранилось этих образцов полковой артиллерии – мне известно, что одна пушка этого типа хранится в ВИМАИВиВС (Инв. № 9/70, мастер М. Осипов), другая – в ГИМ (Инв. № 16605 ор, мастер X. Иванов).

Этих легких «драгунских» орудий, по-видимому, было изготовлено не так много – даже в документах сведения о них редки, да и описания их весьма лаконичны: «Да в Белегороцком ж полку драгунского строю в Любимове полку Вяземского наряду: пищаль медная, прислана с Москвы во 176 году московского литья, подпись и признак вылитых никаких нет, по весу 6 пуд, мерою два аршина, к ней 100 ядер железных весом по 3 четверти фунта ядро, прозвание той пищали никакого нет»[264]. Впрочем, имена собственные у таких легких орудий встречаются: «Пищаль Коркодил ядро 3 четверти гривенки длина 2 аршина весом 6 пуд 5 гривенко лита в 174 году»[265].