– Больше так не делай. – Еще и Веоран усугубил и без того отвратное самочувствие, решив прочитать нотацию. – Не ходи непонятно куда с адамасами, сейчас это действительно опасно. Какого пустого прииска тебя вообще понесло ночью в замок?!

Я остановилась, укоризненно посмотрела на «жениха» и икнула, сдерживая тошноту.

– Ясно с тобой все, – вздохнул Веоран и сделал такое лицо… ну, в общем, если он и последует совету Орберта уложить меня в постель, то своего общества точно не предложит.

Дальше шли молча, но недолго.

Мысли путались.

Нельзя позволять себе думать о том, что парня, который являлся негласным лидером студентов-адамасов, пользовался доверием преподавателей и наверняка надеждой родных… А еще он любил, переживал, злился, с любопытством расспрашивал меня о том, первом случае, когда все еще не выяснилось, поделился шоколадками. А теперь его больше нет. То есть тело лежит где-то там, в холле, покрытое простыней. Хотя ее, наверное, уже сдернули. А с остальным я видела что случилось.

Не думать!!!

Забыть.

Мы как раз свернули на тонкую, как нитка, тропинку и вскоре вышли к домам с другой стороны. Не к нашему, но Веоран уверенно справился с охранкой, открыл калитку и повел меня по тренировочной площадке, расположенной за домом из серо-голубого камня.

Сил на вопросы не осталось, я просто шла.

Впрочем, необходимость в них быстро отпала: у задней двери уже показались близнецы.

– Как она?

– Вот кого надо считать везучей. – Еще и издеваются! Ну да эта парочка по-другому не умеет.

– А может, правда женишься на ней? Что-то общее у вас определенно есть.

Про спектакль наш откуда-то знают.

Ну и наплевать!

Веоран кого-то послал в места весьма неприятные, кому-то просто посоветовал заткнуться. Близнецы посторонились, и мы наконец вошли. Зачем только? Мне бы правда сейчас под одеяло и забыться. Лучше даже без вина.

– Сапфировая вытяжка есть? – поинтересовался Ран у близнецов, между делом придерживая меня за талию, чтобы не рухнула в ближайшее кресло.

Я одарила «жениха» сердитым взглядом… но внимание почти сразу же ускользнуло к братьям.

– Обижаешь! – И физиономии стали довольные-довольные.

Это чем же меня травить собрались?

Но направился один из близнецов – у меня сейчас не было ни сил, ни желания присматриваться к глазам и определять, который, – не на кухню, не в рабочий кабинет, а к бару. Чпокнула пробка, запахло… приятно. И забулькало по четырем разным стаканам. Когда же мне протянули мой, больше чем наполовину заполненный прозрачной жидкостью, на которой лишь сверху плавали тощие слабо светящиеся островки голубоватой пенки, я интуитивно попятилась и спрятала руку за спину. Нашарила там Веорана… понятия не имею, какую именно его часть, но маг сдавленно охнул… и руку я сочла за благо вернуть туда, где я ее хотя бы видела. Этим тут же воспользовались близнецы и вложили-таки в нее стакан.

– Пожалуй, я не…

– Пей, – приказал харз Аадор.

Один из его дружков, показывая пример, жадно приложился к своей порции.

Травить меня они точно не станут, а чем-то затмить горькие мысли и страшные образы не помешало бы. Я осторожно пригубила то, что назвали сапфировой вытяжкой… и судорожно закашляла, согнувшись пополам. Горло опалило, из легких, кажется, весь дух вышибло, и вдохнуть целое мгновение не получалось. Как они это вообще пьют?!

Но мужчинам вроде нравилось. Они еще и надо мной потешались. И над Веораном за компанию.

– Какая чистая, неиспорченная девочка, – гаденько хихикнул один из близнецов. – Ран, ты точно уверен, что она тебе не нужна?

– Тогда отдай ее нам, – предложил второй, похлопывая меня по спине.

Продышалась, выпрямилась.

Однако веры в хваленый мужской разум у меня основательно поубавилось.

– Мы испортим! – Я и понять не успела, как у них это получилось, но в меня быстро влили оставшееся содержимое стакана.

– Руки прочь от моей невесты! – не выдержал маг, обнял меня за плечи и притянул к себе.

Да, так лучше. Устойчивее.

Бе-е, ну и гадость. Тут не только переживать, дышать забудешь!

Приходила в себя я долго, кто-то успел озаботиться музыкой. Она полилась из установленной на высоком столике штуковины, быстрая, веселая и красивая. Совершенно неуместная в этот день. А попросить выключить не получилось – язык заплетался. Но почувствовать магию, фоном окружающую штуку на столике, я даже в таком состоянии сумела.

Дальше было еще абсурднее – они начали танцевать. Быстро и хаотично, смеясь, прямо в обуви запрыгивая на диваны, кто-то из близнецов при этом ухитрялся прикладываться к бутылке с вытяжкой, второй сшиб случайно попавшую под руку вазу. Я тихонько хихикала, чувствуя, как по телу приятно расползается тепло, а поселившийся в области солнечного сплетения страх исчезает. Потом еще раз хихикнула – уже смелее. И сама не поняла, когда попыталась повторить их движения.

Со стороны действо, наверное, напоминало ведьмину пляску из какой-нибудь страшной сказки, но так весело мне еще никогда не было! И такой легкой и свободной я себя не чувствовала никогда. Мы танцевали, хохотали, прыгали по мебели, швырялись маленькими декоративными подушечками, потом еще что-то пили, адамасы по очереди кружили меня на руках…

Хотелось расправить крылья и обнять весь мир.

– Ран! Ну Ран же!!! – Я обнимала «жениха» за шею, почти вися на нем, пока мы опасно балансировали на подлокотнике дивана.

– Мм-м?

Потянулась, потерлась щекой о его грудь. К счастью, об рубашку, а не о грудь, но в нормальном состоянии я бы никогда так не сделала.

– А у тебя сердце бьется… Это потому, что ты только наполовину адамас, да?

Харз Аадор сильно покачнулся и на всякий случай решил спрыгнуть на пол. Уже там отмахнулся от кого-то из близнецов, попытавшегося меня у него изъять.

– Нет, это потому что я еще живой. Наши сердца превращаются в камни, только если их вырвать из груди.

Совершенно без сил, я лежала на одном из маленьких диванчиков, кем-то бережно замотанная в вязаный плед. Веки будто налились свинцом и категорически отказывались подниматься. Зато тело было приятно расслаблено и наполнено уютным теплом. Мрачные мысли заползли в один из потаенных углов сознания, но я не питала иллюзий – они вернутся.

Но это будет когда-нибудь потом…

Маги думали, что я сплю, а потому обсуждали свои дела, не таясь.

Не только дела и не только обсуждали.

Когда по щеке скользнула чужая ладонь, я не дернулась только потому, что сейчас попросту не владела своим телом.