– А что мне тогда надо сделать, Бинти? – Теперь мамин взгляд становится жестким. – Хочешь, чтобы я прибиралась в домах богачей, стала кормилицей для младенцев, рожденных теми, кто нас ненавидит? – Она плюет на землю, и этот жест кажется слишком агрессивным. – Мы из знатного рода дарадж – из могущественного рода. Наши предки плакали бы кровью и вырвали волосы, увидев, что мы прислуживаем другим. Я не стану бесчестить их таким образом.

– Значит, ты воздаешь им честь воровством? – Я не успеваю прикусить язык, и слова вырываются на волю: – Готова поспорить, они бы очень гордились.

Мамино лицо мрачнеет.

– Не смей так со мной разговаривать.

Несколько минут мы напряженно смотрим друг на друга, моя злость и ее злость. Я сдаюсь первой.

– Прости, мама. – Я прижимаю к глазам ладони, пытаясь остановить слезы. – Прости.

Когда я убираю руки, то вижу, что мамино лицо тоже смягчилось.

– Я делаю все, что могу, Бинти, – шепчет она. – Я сделаю все, что нужно, чтобы защитить свою семью.

Этого недостаточно. У меня не хватает духа произнести слова вслух, но от этого они не становятся менее правдивыми. Как бы сильно ты ни старалась, этого всегда будет недостаточно. И я знаю, что это правда. Вот каково это – быть дараджей в Лкоссе. Когда-то таких, как мама, почитали и восхваляли – но то время прошло. Лкосса никогда не примет таких, как она.

А значит, никогда не примет и меня.

Глава 9. Ключ

Коффи шла по коридорам Тернового замка, с трудом поспевая за Зайном.

Все произошло невероятно быстро. Вот они с Макеной лежали на земле у самого Туманного леса, глядя на Зайна с той же растерянностью, что и он на них. Затем он внезапно схватил Коффи, с неожиданной силой заставил ее подняться на ноги и без лишних церемоний потащил к Терновому замку. Коффи думала попытаться сбежать, вырваться, хотя бы умолять Зайна, который неостановимо шагал вперед, но все эти идеи покидали ее сознание так же быстро, как и появлялись. Их сменила тяжелая правда.

Ее поймали.

Было ясно – по тому, как выглядело лицо Зайна, как он себя вел, – что он что-то заметил. Может, он видел все – начиная с того момента, как Коффи вошла в Туманный лес, до того, как она вышла из него вместе с Макеной. Может, он подумал, что на самом деле произошло что-то другое. Как бы то ни было, чем дальше и быстрее они шли, тем острее грудь Коффи стискивала паника, так что ей становилось трудно дышать.

– Зайн, стой. – Следом шла Макена, совершенно запыхавшись и с трудом успевая за ними. – Куда ты ее ведешь?

Зайн не ответил. Коффи оглянулась через плечо и благодарно взглянула в глаза Макене. Она была рада, что та рядом, рада, что кто-то готов заступиться за нее, но все равно была напугана. Слишком легко вспомнилось, что случилось с той девочкой утром в главном зале. Феду издевался над ней, чтобы заставить Коффи подчиниться. Что он сделает с Макеной, если решит, что она и правда помогла ей сделать что-то, что оказалось ему не по нраву?

Зайн резко повернул голову налево, потом направо и вдруг потащил Коффи по другому коридору. В отличие от остальных, где она уже бывала, здесь не было окон, и в этой темноте Коффи ощутила новый укол страха. Теперь она точно знала – он ведет ее к Феду. Может, они направляются в его личные покои, где останутся без свидетелей. Это пугало еще сильнее. Что, если бог захочет узнать, как она смогла войти в Туманный лес и выйти невредимой? Она не смогла бы ответить на этот вопрос, даже если бы захотела. Может, он разозлится и накажет Макену, если Коффи не сможет ему рассказать. Мысли разбегались, словно пауки по стенам – один крупнее и страшнее другого. Она боялась того, что случится, если она не сможет повторить то, что делала с помощью сияния, но еще сильнее боялась, что случится, если она сможет. Кажется, в тысячный раз слова Феду коснулись ее сознания, отравляя его.

Ты как тупой нож. Но не бойся – я знаю, как тебя наточить.

Она решила, что должна что-то сделать. Точно так же, как она не бросила Макену в Туманном лесу, она не могла сдаться и сейчас, что бы Зайн и Феду ни собирались с ней сделать. Она подняла взгляд на Зайна, пока они шли, и попыталась вложить в голос как можно больше уверенности и силы.

– Зайн, – произнесла она, но почти сразу же замолчала. Она настолько погрузилась в мысли, в страх перед тем, что может случиться дальше, что перестала обращать внимание на обстановку. Теперь она осознала, что они дошли до конца коридора и перед ними гобелен. Такой же, как в главном зале – с бегемотом мокрого серого цвета, до половины скрытым в воде среди тростника. Ткач изобразил его так, что, как бы гобелен ни перемещался, казалось, что бегемот смотрит на зрителя. Зайн по-прежнему крепко держал ее, но она попыталась пошевелиться.

– Зайн, что ты…

– Говори потише, – произнес Зайн сквозь зубы. – Или нас поймают.

Мысли Коффи снова понеслись галопом. Она не знала, что застало ее врасплох больше – то, что Зайн говорил так, будто не хотел, чтобы Феду знал обо всем случившемся, или слово, которое он использовал, чтобы это объяснить.

Нас поймают. Нас.

– Я не понимаю. – Коффи покачала головой. – Что…

Зайн отпустил ее и шагнул к гобелену. Он некоторое время разглядывал его, а затем слегка отодвинул влево. Коффи с удивлением увидела, что за ним скрывается маленькая деревянная дверь.

– Внутрь, – сказал он. – Быстро.

Макена встала рядом с ней. Коффи вопросительно посмотрела на нее, но та, похоже, сама ничего не понимала. Зайн резким движением открыл дверь. Он наклонил голову, сделал шаг внутрь, а затем оглянулся на них:

– Заходите, быстро!

Коффи глубоко вдохнула, а затем двинулась следом; Макена наступала ей на пятки. Как только они оказались внутри, Зайн закрыл дверь, и они оказались в абсолютной темноте.

– Просто идите вперед. – Услышала Коффи. – Через минуту все увидите.

Коффи сглотнула. Она различила звук шагов впереди – Зайн мягко и осторожно ступал по каменному полу. Ожидание билось у нее в груди вместе с сердцем. Она попыталась подражать походке Зайна, попыталась понять, что происходит. Куда он их вел?

Вдруг Коффи услышала щелчок – с таким отпирают дверь. Ей пришлось заслонить глаза рукой, когда впереди появился квадрат света. Зайн прошел в еще одну дверь. Коффи шагнула следом, чувствуя, как в ушах шумит кровь. Она выпрямилась и застыла.

Они оказались в каком-то логове – другого слова в голову не пришло. Это было тесное круглое помещение,