Маора пришла в ярость. С чего это белая женщина кричит на нее, словно на служанку. Ведь всем известно, что Манипу спас ее от английских солдат, а теперь они пришли к ним в деревню и принесли с собой костры и смерть!

— Ты, проклятая, виновата в гибели моего народа! — закричала Маора, заставляя себя переставлять ноги, путаясь в бахроме замшевой юбки. — Пусть ярость Богов обрушится на твою подлую голову! С тех пор как ты появилась у нас, на нашу деревню без конца обрушиваются несчастья! Hani вождь принес золотую жертву, но даже это не помогло, потому что Боги гневаются на него из-за тебя!

Маора сейчас горько раскаивалась, что бросила свой нож в доме. Если бы она была сейчас вооружена, она пронзила бы сердце этой белой женщины. Энни показалась Маоре такой надменной и властной, она словно уже примерила на себя роль жены вождя, роль, которая должна принадлежать только одной из них! Забыв о том, какая опасность подстерегала их, ослепленная гневом и ревностью, Маора внезапно бросилась на Энни. Застигнутая врасплох, Энни выронила нож из руки, потеряла равновесие и упала на землю, увлекая за собой вцепившуюся в нее туземку.

— Ты не получишь моего мужа, бледнолицая уродливая рыбина! — прошипела Маора и так сильно дернула Энни за волосы, что та закричала от боли. — Ты не будешь женой Манипу и не наденешь украшения из золота! Все сияющее золото и вся власть достанутся мне, а ты умрешь!

Придя в себя от неожиданного нападения, Энни перехватила руки Маоры, вцепившись в ее запястья. А затем, задыхаясь от возмущения, сбросила аборигенку с себя. Когда Маора упала навзничь на землю, Энни быстро набросилась на нее и прижала ее руки к земле.

— Пока мы с тобой здесь деремся, британцы ищут нас, — бросила она свистящим шепотом, откидывая волосы со лба. — Ты, кажется, решила убить меня, но если мы с тобой сейчас не убежим, то погибнем обе.

Заслышав храп коня и стук копыт приближающегося к ним всадника, Маора перепугалась, и на ее искаженном лице появилось выражение панического страха. Похоже, до нее и без перевода дошло то, о чем говорила ей Энни.

По выражению глаз маорийки Энни поняла, что та готова бежать вместе с ней, забыв на время обиды. Разжав руки, Энни вскочила на ноги и заставила туземку последовать своему примеру.

— Поторапливайся! — прошептала она, быстро поднимая с земли свой нож. Маора начала озираться вокруг. Внезапно ее глаза загорелись, она что-то вспомнила:

— Здесь есть лабиринт около реки, там можно спрятаться, — проговорила она и потянула за рукав Энни.

Девушка доверилась туземке, понимая, что та здесь выросла и знает всякие потаенные местечки, где можно укрыться от преследования. Женщины побежали к реке, спотыкаясь, хватаясь руками за стволы деревьев, пока не добрались до берега. Здесь возвышались, наступая одна на другую, скалы.

Маора остановилась возле небольшой пещеры в одной из скал. Она явно боялась туда зайти, но приближающиеся крики и топот копыт заставили ее поторопиться. Энни вошла за ней. Внутри девушка увидела красивый грот со свисающей с потолка спиралью. В дальнем углу виднелся темный коридор.

Энни стояла близко у входа, когда услышала голоса:

— Эта рыжая девка вроде бы сюда побежала. И с ней одна черномазая!

— Отлично, рыженькую отвезем майору, а со второй сами позабавимся!

Энни отбежала от входа, схватила за руку Маору, и они вместе вошли в тоннель.

* * *

Обнаженный торс Манипу отливал золотом в косых лучах вечернего предзакатного солнца, его великолепные черные волосы, смазанные медвежьим жиром, блестели. Туземец скакал на своем норовистом чалом коне, думая только об одном: о своей предстоящей свадьбе. Он с охотниками сегодня был удачлив, на свадебном пиру будет много еды.

На губах Манипу появилась улыбка, однако она сразу исчезла, как только Манипу уловил явственный запах дыма. Туземец насторожился, поскольку этот запах вовсе не был запахом простого костра. Манипу почуял запах смерти.

Поворотив своего коня, вождь вгляделся вдаль, пытаясь разглядеть источник огня. Когда он увидел клубы густого дыма, поднимавшиеся в вечернем небе над вершинами деревьев, он сразу же все понял. Такой густой черный дым мог подниматься лишь над горящими деревнями. А горящие деревни означали, что там гибнут люди! Много людей!

С сильно бьющимся сердцем Манипу крикнул своим воинам следовать за ним. Он больше всего на свете боялся за жизнь своей возлюбленной и своего народа, ведь в деревне маори он оставил слишком мало воинов, и им будет не под силу защищать женщин и детей. И хотя он знал, что горит не его деревня, поскольку он находился на значительном расстоянии от дома, Манипу все же решил отправиться на помощь людям, с которыми стряслась беда. А затем ему следует как можно скорее скакать домой, надеясь, что судьба пощадит его народ. Кто напал на маорийские деревни? Неужели англичане? Но в течение многих лун они не трогали маори, почему же теперь они опять начали свои бесчинства?

Манипу похолодел, догадавшись о причинах разбойного нападения солдат на маорийские селения. Этот британский майор сеял смерть и опустошение, мстя за похищение белой женщины! Дурсль будет разыскивать Энни, убивая мирных туземцев до тех пор, пока не найдет ее.

Манипу совершил ошибку, не подумав о том, что британский майор может отомстить ему.

Неужели теперь его добрый, прекрасный, достойный народ должен будет расплачиваться за грехи своего вождя, за его безумную страсть к Энни? Неужели Манипу предстоит потерять свою любимую? Высоко держа голову и не давая чувству вины парализовать себя, обречь на бездействие, которое было бы губительно, Манипу во главе своих воинов вступил на территорию маорийского поселения.

Сердце вождя сжалось от боли, когда он увидел женщин, рыдающих над телами своих убитых мужей и детей. Неужели и в его собственной деревне происходит то же самое? Неужели он опоздал? Несмотря на гложущую его тревогу, Манипу знал, что прежде всего должен позаботиться о пострадавших. Здесь не осталось ни одного дома, все было сожжено.

Там, где когда то находились маорийские жилища, чернели пожарища. В отдалении Манипу заметил множество убитых лошадей. Англичане перебили их для того, чтобы оставшиеся в живых туземцы не смогли отправиться за помощью.

— Майор дорого заплатит за это, — процедил сквозь зубы Манипу.

Не спешиваясь, он громко отдал распоряжение своим воинам:

— Половине остаться здесь, а другая половина отправится дальше с Манипу! Похороните мертвых, а затем оставшихся в живых приведите в нашу деревню. Мы примем их в свое племя.

Не в силах больше смотреть в наполненные горем глаза людей, склонившихся над телами своих близких, Манипу направил своего коня прочь отсюда, подальше от места, где разыгралась трагедия. Копыта лошадей глухо стучали, врезаясь в мягкую, лесную почву.

Часть воинов, которым было приказано сопровождать Манипу, следовали за своим предводителем. Манипу, державшийся в седле прямо, был молчалив, продвигаясь по девственному лесу. Но сердце его разрывалось от боли. Его мучил страх при мысли о том, что он увидит дома. И главное — как там Энни?