«пушек имеют довольно, но некому стрелять»[310].

По укреплениям Смоленска были расписаны орудия, а к орудиям приписаны пушкари и горожане «на подъем и на поворот». Так, на подъем двупядной пушки требовалось 6 человек, семипядной пищали – 4, полуторной пищали – 6. Две длинные пищали (под именем «Лев Вильянский») разворачивали 4 и 10 человек соответственно.

Таким образом, несмотря на большое количество стволов (270 ед.), артиллерийское вооружение Смоленска состояло преимущественно из средних и мелкокалиберных орудий.

Кроме этого, отсутствие крупнокалиберных пищалей и мортир, способных поражать живую силу за укреплениями, несомненно, являлось явным недостатком обороноспособности крепости. Противник имел возможность беспрепятственно возводить батареи напротив уязвимых участков крепости, сосредотачивать огонь тяжелых орудий и подавлять крепостную артиллерию.

Войска Сигизмунда III, прибывшие в начале осени 1609 г. под Смоленск в составе 12,5 тыс. человек, имели всего 30 орудий, из них осадных было 3 ствола, доставленных из Витебска[311]. Орудия были достаточно тяжелыми – 9 сентября под артиллерию, прибывшую из Вильны, 4 дня строили понтоны для переправки через Днепр[312].

События под Смоленском наглядно иллюстрировали практически все методы обороны и осады: здесь и контрбатарейная борьба с артиллерийскими дуэлями, и «подземная война» с боями в галереях, и подрывы с помощью петард и мин, и т. п. Если проломы в башнях и стенах осаждавшие делали обстрелом из крупных орудий, то проломы в воротах поляки пытались сделать с помощью петард. Так, петарда у Копытецких ворот, заложенная под прикрытием Л. Вайера, образовала брешь, однако ее размеры были небольшими – дыру мог успешно защищать пушкарь (вероятно, Т. Портной), дежуривший с рогатиной у московской пушки[313].

Некоторое число смоленских средних орудий оказалось выведено из строя, поэтому в отражении штурмов оказали значительное влияние мелкокалиберная артиллерия и ружья. Затинные пищали, стрелявшие значительно дальше, чем мушкеты, были постоянной «головной болью» поляков – стволы «гаковниц» легко переносились на нужный участок обороны, и противник не мог быстро сориентироваться и подавить огонь со стен. 7 октября из затинной пищали был убит ротмистр Гаевский[314]. О «сильной стрельбе из гаковниц и ружей» неоднократно отмечено в «Дневнике осады Смоленска»[315].

Против Богословской башни (в ней были сосредоточены наиболее крупные орудия смолян, в том числе и упоминаемая ранее «ругодивская пищаль»), с которой «сильно стреляли в лагерь», были поставлены крупные батареи с целью подавить крепостную артиллерию.

Осадные орудия производили, по словам поляков, значительные повреждения в башне, но русские «так усердно стали заделывать их землей, что вскоре были заделаны все повреждения, несмотря на то что стены насквозь пробиты были нашими ядрами»[316].

13 октября 1609 г. поляки «бросили два каленых ядра в крепость для пробы»[317]. Но бомбардировка калеными ядрами не произвела ожидаемого эффекта.

Один из эпизодов подземной войны характеризовался использованием «химических» снарядов в подкопах. Защитники встретили противника в подкопе тремя ядрами, заправленными «составом с страшным смрадом». Снаряды удалось затушить, гайдуки вынесли их из подкопа, один из них разрубили, чтобы узнать состав начинки: «Она была наполнена селитрой, порохом, серой, водкой и другими заразительными веществами. Когда их зажгли, то никто не мог вынести их запаха»[318].

В апреле 1610 г. войска короля во взятых крепостях пополнили трофеями свой арсенал: было взято 24 пушки и 430 ядер к ним, помимо ружей, пороха и свинца[319].

Впоследствии количество осадных орудий у осаждавших увеличилось. Так, в мае 1610 г. из Риги в королевский лагерь было доставлено 8 осадных орудий («довольно хорошие и крепкие пушки»): «Баба», «Василиск» и 6 «Братьев Виленских». Именные прозвища орудий помогают восстановить их калибры. Так, пушка «Баба» имела калибр 18 фунтов (отлита в 1602 г.)[320], «Василиск» – 45 фунтов (отлита в 1581 г.), «Братья» из Вильно – до 15 фунтов ядро.

Инженеры Сигизмунда III на отдельных участках осады (перед Копытецкими и Авраамиевскими воротами) сосредоточили сильные артиллерийские батареи («беспристанно огненными пушками, и по хоромам бьет, и нам от него теснота великая, а обороняться неким, ратных немного, а из города не дают и выглянуть»[321]), что позволило разрушить часть укреплений и сделать бреши. Когда тяжелые орудия пробили бреши в стене, оказалось, что за ней смоляне сделали ров и высокий земляной вал.

Мелкокалиберная и средняя артиллерия, бившая с башен и стен, наносила серьезные потери осаждавшим. Так, во время установки батареи напротив Копытецких ворот в 20-х числах июля 1610 г. смоляне из орудий убили 14 и ранили 50 человек[322]. Оборонявшиеся часто переносили снятые с восточных башен орудия на участки предполагаемых атак. Неоднократные попытки штурмов летом 1610 г. закончились ничем. «Смоляне то побивали их камнями, засыпали им глаза песком, то частыми ружейными выстрелами и ядрами из орудий, и вообще так защищались, что показали такую доблесть в защите, как наши в нападении».

Проломы, сделанные королевскими орудиями, смоляне старались сразу же купировать возводимыми деревянно-земляными укреплениями. Как описывает польский очевидец, «против разбитой средней башни и разбитой стены, на пространстве от одной малой башни до другой, возобновили находящийся там старый вал и обделали землю вышиной в две сажени, поставили на валу деревянные, насыпанные землей срубы и в них в середине поставили несколько больших пушек, а по бокам поставили четыре меньших, заряженных картечью, дабы со всех сторон поражать наших, если бы наши стали занимать крепость через проломы или через среднюю башню»[323].

Илл. 27. 6-фунтовая полевая пушка с принадлежностями. Гравюра XVII в.

Попытки немцев и венгров проникнуть в разбитую башню отражались сильным фланкирующим огнем «из пушек на соседних башнях и из самопалов, так что наши не могли выдержать»[324].

В «дневнике осады Смоленска» описывается, как русские быстро заделывали проломы в башнях и стенах, строили валы «вышиной в две сажени», в центре ставили «несколько больших пушек, а по бокам поставили четыре меньших, заряженных картечью» и сильным огнем встречали прорвавшегося неприятеля[325].

Попытки штурмовать смоленские укрепления летом 1610 г. на узких участках заканчивались большими потерями для осаждавших – по приказу воеводы Шеина смоляне перевозили на угрожающие направления легкие орудия, снятые с восточных башен.

После вестей о поражении воевод у Клушино и свержении Шуйского положение защитников ухудшилось. В городе стал ощущаться недостаток в продовольствии и боеприпасах. Часть населения и служилых людей стала склоняться к сдаче крепости. Тем не менее попытка поляков взять крепость в начале декабря с помощью большой мины (150 центнеров пороха) окончилась отступлением от разрушенной стены – за развалинами оказались земляной вал и пушки, поставленные с трех сторон к пролому.

В ту пору, когда на Москву собиралось