второй батарее, очевидно, находились «дела верхние», т. е. мортиры. Таким образом, вся крепость оказалась простреливаемой с двух сторон[276]. Для борьбы с деревянными строениями использовались «вогненные ядра», выпускаемые из «вогненных пушек» – крупнокалиберных мортир.

К сожалению, источники упускают подробности обстрелов и артиллерийских дуэлей царских батарей и тульских городских орудий. В Карамзинском Хронографе только отмечено, что «из наряду болшова с обеих сторон в Тулу стреляли и побивали многих людей»[277].

Но Тула была взята в октябре 1607 г. лишь после того, как осаждавшие построили плотину на реке Упе и затопили город.

А к лету в Стародубе появился новый Лжедмитрий, к которому стали стягиваться недовольные Василием Шуйским, а также польские отряды, ранее участвовавшие в восстании Зебжидовского против Сигизмуда III («Сандомирский рокош»). Войска нового Самозванца, усиленные польскими отрядами, стали представлять реальную угрозу правительству Василия Шуйского…

Вскоре войско нового лжецаря разбило рать В.Ф. Литвина-Мосальского под Козельском, захватив обоз и пушки. В битве под Болховом 30 апреля – 1 мая 1608 г. войска Д.И. Шуйского и Лжедмитрия II встретились. Но царские воеводы вели себя пассивно – в то время, когда Передовой и Сторожевой полки бились с авангардом Самозванца, воины Большого полка, по свидетельству поляков, «скопились у своих пушек»[278], предпочитая оставаться под защитой артиллерии. Д.И. Шуйский был разбит. «Московских людей разогнаша и наряд у них поймали», – отмечено в летописи. Поляк Н. Мархоцкий сообщал: «Взяли мы московский обоз со всем, что в нем было, и несколько десятков пушек»[279]. После разгрома царской рати войско Лжедмитрия II подошло к Москве и стало лагерем у села Тушино (после этого Самозванца стали именовать «тушинским вором»), где в короткий срок были возведены укрепления.

Но несмотря на захват царской полевой артиллерии, вскоре Лжедмитрий II лишился части пушек. Те пушкари, которые были взяты под Болховом, вывели из строя орудия. Как писал Н. Мархоцкий, «пушкари нам изменили: залили свои пушки, запалы забили гвоздями и в одну из ночей сбежали в Москву. Но стража у нас была бдительной, пушкарей поймали и они выдали многих своих сообщников. Всех постигло наказание: одних посадили на кол, другим отрубили головы»[280].

Не только крупные пищали, но и мелкие полковые и городовые орудия в ходе сражений не раз переходили из рук в руки. Так, в июле 1608 г. под Коломной появился отряд А. Лисовского, который «город взял и, взяв с собою наряд, пошол на Москву»[281]. Причем захваченного коломенского епископа Иосифа «на пушке привязавшее под грады водяше». Лисовский был направлен на южные уезды страны, чтобы подчинять для «царя Дмитрия» украинные города. Но вскоре у Медвежьего брода его отряд был разбит правительственными войсками кн. И.С. Куракина, а артиллерия отбита.

В Тушино из Москвы к новому Самозванцу стали перебегать служилые люди, в том числе и служилые люди пушкарского чина. Сохранилась челобитная московских пушкарей Яну Сапеге Г. Крекова, П. Ветошникова, С. Фонарника о даче им жалованья[282].

По указу Василия Шуйского Москва стала готовиться к осаде – мелкокалиберные орудия Земляного и Деревянного городов снимались с укреплений и устанавливались на стенах Кремля[283].

В середине июня сам царь Василий Шуйский во главе собранного войска встал на Ваганькове у р. Пресни и на р. Ходынке. Согласно сохранившимся разрядам «у наряду» были воеводы – кн. И.Ф. Волконский и Г.Л. Валуев[284].

В ходе сражения с тушинцами был опрокинут Большой полк вместе с нарядом, однако удар сотен Государева полка заставил отступить войска Лжедмитрия II[285]. Из описаний сражения на Ходынском поле неясно, удалось ли царским ратникам отбить артиллерию.

В руках Шуйского оставался мощный военно-производственный центр – Пушечный двор, – где Андрей Чохов со товарищи продолжал отливать мортиры, полуторные и полковые пищали. Но значительная часть московского осадного парка к 1608–1609 гг. была рассредоточена по крепостям – большинство орудий было оставлено там царскими воеводами из-за невозможности перевозки тяжелых стволов. Так, в начале 1609 г. в Костроме числилось «наряду большего три пушки проломных да и сороковой наряд полной»[286]. В Можайске оказалась 9-фунтовая осадная пищаль «Лев Слободской», в Цареве-Борисове – к 1606 г. 10-фунтовая пищаль «Собака» знаменитого Андрея Чохова («потпись на ней «изделана пищаль Собака в лета 7083-го году, делал Андрей Чехов», длина 5 аршин без 2 вершков) и «две пищали меденых верховых александровских», т. е. мортиры итальянского мастера Александро (длина стволов аршин с 3 и аршин с 5 вершками, весом 10–11 пудов). Множество «проломных» орудий оставалось во Пскове и Новгороде.

Положение московского правительства ухудшалось день ото дня. Новому лжецарю присягали города – от Пскова до Твери, от Владимира до Мурома. Между тем в ноябре 1608 г. в ходе переговоров правительства Василия Шуйского со шведами было заключено предварительное соглашение о военной помощи ценой уступки города Корелы с уездом. Войско ратных и наемных людей под командованием М. Скопина-Шуйского с 1609 г. выдвинулось против войск тушинцев. В боях под Каменкой, Торжком, Тверью и Калязиным монастырем русско-шведская рать отбросила противника. Причем у «тушинцев» было захвачено несколько орудий. Так, отряд Б.М. Лыкова и Д. Жеребцова взял штурмом дмитровский острог, обороняемый сапежинцами, «и в остроге взяли восмь пушек» (по сведениям Иосифа Будилы Сапега разбил орудия и ушел во Ржев). Под Тверью в июле 1609 г., как писал М. Скопин-Шуйский, «в остроге многих мы ротмистров и порутчиков и лутчих литовских людей побили, и языки многие поимали, и наряд и знамена и литавры многие взяли»[287].

Артиллерия в обороне Троице-Сергиева монастыря

Хоть пушки сотрясали эти стены,

Не дрогнул сердцем я, душой был тверд.

Кристофер Марло «Тамерлан Великий», 1590 г.

Во время Смуты героической обороной прославились не только города, но и монастыри. Одну из ярких страниц в военной истории занимает оборона Троице-Сергиевой лавры от войск Я. Сапеги и «тушинского вора» Лжедмитрия II.

Каменные монастыри России к началу XVII в. были обеспечены многочисленным и разнообразным артиллерийским вооружением, самым крупным из которого были полуторные 6-фунтовые пищали.

В сентябре 1608 г. к стенам Троице-Сергиева монастыря подошло войско Я. Сапеги и А. Лисовского. Лжедмитрию II было необходимо перерезать связи с Поволжьем, которые обеспечивала обитель. Но 10-тысячное войско, пришедшее к монастырю, не имело осадной артиллерии – в полку А. Лисовского имелось 6 полевых орудий, у Я.П. Сапеги – всего 8[288].

Под стенами обители шестнадцать месяцев гремели артиллерийские залпы, «из орудий же из-за всех туров, из многих пушек и пищалей по городу били… беспрестанно», а в ответ, по словам Авраамия Палицына,