правлю тафийцами, которые любят грести, и я пришла сюда сейчас с кораблем и товарищами, плыву по морю, которое сверкает как вино, к чужеземцам, в Темес, чтобы получить бронзу: я везу сверкающее железо".12 Принято считать, что Темеза - это место на юге Италии; но, честно говоря, это может быть где угодно. Ведь правда в том, что гомеровский радар почти не распространялся на Италию. Гомер изредка упоминал сицилийцев, но большинство упоминаний содержится в двадцать четвертой книге "Одиссеи", которая является либо поздним, надуманным завершением произведения, либо сильно искаженной версией того, что было до нее.

В одном из самых известных отрывков "Одиссеи" Гомер описал встречу команды Одиссея с циклопами. Это можно прочесть как рассказ о глубоком страхе, который испытывали греки, несмотря на всю свою культурную оболочку, вступая в контакт с чужими и примитивными народами. Гомеру не составляет труда отличить качества цивилизации от качеств дикости. Циклопы "надменны и беззаконны", они не утруждают себя посевом земли, а собирают все, что им нужно; "у них нет собраний для обсуждения и нет свода законов", они ведут необщительный образ жизни в пещерах и не обращают внимания на своих соседей.13 Они людоеды и не почитают богов.14 Кроме того, они не знают, что такое торговля: "У циклопов нет кораблей с малиновыми щеками, нет среди них и корабельных мастеров, которые могли бы работать на хорошо построенных кораблях, способных доставлять в каждый город людей множество вещей, ради которых люди переплывают море друг к другу на кораблях".15 Напротив, Афина советует Телемаху искать новости о своем отце и "снарядить корабль двадцатью гребцами, самыми лучшими, какие только есть", характеризуя свой остров как место, где мореходное ремесло было под рукой у каждого.16 Это было общество, в котором передвижение по морю было естественным и легким. Это было мобильное общество, которое начало вступать в контакт с обществами других стран Средиземноморья; в сочетании или соперничестве греки и финикийцы начали создавать не только Ренессанс в своих родных землях, но и динамичные городские общества вдали от дома; и за пределами земель, которые они сами заселили, их влияние на другие народы Средиземноморья было очень глубоким.

 

II

 

Открытие контактов между греками Эгейского моря (в частности, Эвбеи) и земель, выходящих к Тирренскому морю, было с энтузиазмом описано как момент, "имеющий большее долгосрочное значение для западной цивилизации, чем почти любой другой прогресс, достигнутый в античности".17 Это был важный момент не только для италийских земель, в которые проникли первые греческие торговцы и поселенцы, но и для земель на родине, которые процветали как центры торговли: после затмения эвбейских городов Коринф стал доминировать в этой торговле, тысячами отправляя на запад свои прекрасные вазы и привозя обратно сырье, такое как металлы и продукты питания; а после Коринфа Афины приобрели такую же доминирующую роль в V веке. Именно эти внешние ресурсы и контакты позволили греческим землям пережить великий ренессанс после краха цивилизации бронзового века и распространить предметы в характерных стилях, которые предпочитали греческие ремесленники и художники, в результате чего искусство греков стало ориентиром для местных художников среди иберов и этрусков на дальнем западе. Писать историю греческой цивилизации как историю возвышения Афин и Спарты без особого упоминания вод центрального и западного Средиземноморья - все равно что писать историю итальянского Возрождения так, будто все это происходило во Флоренции и Венеции.

Первые контакты греков с Неаполитанским заливом относятся к микенским временам, судя по находкам керамики на острове Вивара. Эвбейцы основали базу на соседнем острове Искья около 750 года до нашей эры. Нет никаких признаков того, что они сознательно шли по стопам своих предшественников бронзового века; в то же время есть что-то странное в том, что первое греческое поселение в Италии железного века находилось так глубоко в Тирренском море. Вскоре последовало материковое поселение в Киме (Куме) в том же заливе.18 Полвека спустя спартанцы основали колонию в Тарасе (Таранто) в пяточной части Италии, на расстоянии легкого плавания от Ионических островов и Коринфского залива, и это кажется гораздо более логичным местом для первого, пробного поселения на италийской земле. Тем не менее, по слухам, финикийцы еще до этого времени плавали в Северную Африку и за Гибралтар, в Тартессос. Эти длинные, амбициозные маршруты нашли свое обоснование в поисках металлов, будь то медь и железо Тосканы и Сардинии или серебро Сардинии и южной Испании. Поздний греческий рассказ о финикийских плаваниях в Тартессос выражает удивление богатством, которое можно было найти на далеком западе, рассказывая, как эти купцы везли нефть на запад, а затем возвращались с "таким большим количеством серебра, что они уже не могли ни хранить, ни получать его, но были вынуждены, отплывая из тех мест, делать из серебра не только все необходимые им предметы, но и свои якоря".19 Как видно, свидетельств дружеских контактов между греками и финикийцами в этих водах достаточно, чтобы предположить, что открытие этих морских путей было в какой-то степени совместным предприятием, даже если крупные поселения, такие как Карфаген и Кима, приобрели отличительную этническую идентичность (в случае греческих городов не как греческие, а как эвбейские, дорийские или ионийские).

На обоих концах маршрута, соединяющего Эвбею с Искьей, есть своя загадка. Почему Эвбея должна была стать первым значительным центром заморской торговли и поселений после длительного спада "темного века", далеко не ясно.20 Эвбея - это длинный, поросший лесом остров, примыкающий к материковой Греции; расстояние до него составляет всего несколько миль, хотя Гесиод описывал свой беспричинный ужас перед пересечением даже этого узкого канала. Наиболее вероятное объяснение заключается в том, что два крупных города острова, Халкис и Эретрия, обладали прекрасными природными ресурсами и начали использовать их в местной торговле вплоть до Афин и Коринфа. Эвбея была богата древесиной, необходимой для кораблестроителей; действительно, в одном из гомеровских гимнов - серии поэм в честь богов, написанных в седьмом или шестом веке в гомеровском стиле и посвященных Аполлону, - она описывается как "знаменитая своими кораблями". Еще одним ресурсом было вино - раннее греческое слово woinos было перенесено в Италию, где этруски преобразовали его в слово, которое римляне услышали как vinum.21 Название одного из городов, Халкис, указывает на то, что эта местность была источником меди (халкон), а формы для отливки ножек треножников, найденные в Лефканди на Эвбее, датируются концом десятого века до нашей эры. В то время Лефканди был процветающим центром. Там было раскопано значительное здание с апсидой в конце; размером 45 м на 10