Мы с поездом взлетали ввысь, падали в пропасть и выписывали какие-то ужасные кренделя, но для меня все это сплелось в один непрекращающийся ужас. Впрочем, через какое-то время он все-таки прекратился: вагончик перестал трястись и подскакивать, ехал все медленнее, а потом и вовсе остановился.

– Приехали, – растерянно сказал босс.

«Приплыли», – подумала я и отключилась.

Сознание возвращалось рывками. Покачивало, было уютно и хорошо, как в детстве. Меня куда-то несли, что-то говорили, но глаза почему-то не открывались. И снова чернота.

Первое, что я увидела, когда пришла в себя, это встревоженное лицо босса.

– Очнулась, – с облегчением выдохнул он.

Никогда еще не слышала у него такого виноватого голоса.

– Я не думал, что вы настолько боитесь. Предупреждать нужно.

– А я предупреждала! – возмутилась я. Полулежать у него на коленях было удобно. Наверное, неприлично, но…

– Простите, – вздохнул он. – Я могу чем-то искупить свою вину? Хотите мороженого?

– Мороженое уже было, – буркнула я.

– Ну хотите, я вам медведя в тире выиграю, большого, плюшевого.

Я едва сдержалась, чтобы не сказать, куда ему идти в компании этого самого медведя. И тут же поняла, чего я действительно хочу. Очень хочу!

– Дайте мне на завтра отгул!

Все-таки работать без выходных вредно.

– Ну хорошо, – неохотно согласился босс. – Только один! Послезавтра выйдете на работу!

– Договорились, – пробормотала я, выпутываясь из объятий и вставая.

– Вы точно хорошо себя чувствуете?

– Нет! – злорадно отозвалась я.

– Может, я донесу вас до машины? На руках…

Вот уж нет!

– Не стоит. Сама дойду. А где Виктор Сергеевич и Варвара?

– Отправил дальше развлекаться, – отмахнулся босс. – Может, все-таки мороженое?

Я замотала головой. Мне с трудом удалось сдержать в желудке то мороженое, которое уже съела. Теперь, кажется, я в жизни к нему не прикоснусь.

Меня снова куда-то несли в кольце теплых сильных рук. Под белоснежной рубашкой, совсем рядом с моей щекой, тяжело бухало сердце, вздымалась и опускалась грудь. Было так хорошо, так надежно, так сладко…

– Юля, – хриплый шепот жарко коснулся уха, пробежался горячей волной телу. – я…

Отвратительно громкая трель вырвала меня из восхитительно крепких объятий, потащила за собой на поверхность, в явь… Ничего не соображая спросонья, я лихорадочно шарила по тумбочке. Отключить гадкий будильник и досмотреть, дослушать, что мне только что хотели сказать. Но это был не будильник… Черт, кто там такой настойчивый?!

– Алло… – промямлила я в трубку. Мысли путались, соскальзывая в дрему.

– Юля, я…

Те же слова… М-м-м… Стоп. Голос реальный.

Босс?! Я моментально проснулась. До сих пор он не звонил мне ни разу. Что же должно было случиться?

– Слушаю, – встревоженно сказала я.

– Юля, вам срочно нужно явиться на работу.

Я вздохнула. Кто бы сомневался. Моя мечта отоспаться так и осталась мечтой. Хотя кое-кто вчера обещал мне компенсацию за пережитый стресс.

– А как же мой отгул? – надавила я на совесть босса.

Вот уж нелепая затея. Как можно надавить на то, чего нет!

– Будет отгул. Но когда-нибудь в следующий раз, – отрезал бессовестный босс. – Оксана сломала ногу. Она сейчас в больнице. И кроме вас работать в приёмной некому.

Оксана сломала ногу? Что за ерунда… Где-то в городе летом внезапно образовался гололед? В любом другом случае это невозможно: Оксана не тот человек, который неуклюже падает на ровном месте. Наоборот, она контролирует абсолютно всё! И уж точно присмотрела бы за своей ногой.

– Вы шутите, да? – засомневалась я.

Сейчас я сорвусь, приеду в офис, а там всё в порядке и Оксана на месте. Да нет, глупость какая. Вряд ли босс стал бы шутить такими вещами. И вообще шутить.

– Я бы не стал шутить такими вещами, – эхом отозвался босс, словно подслушав мои мысли. – Не тяните время! Срочно в офис! – добавил он и отключился.

Пришпоренная последними словами, я слетела с кровати и заметалась по квартире. Представляю, что сейчас творится на работе. Посетители ломятся толпой, телефоны надрываются, в почту ворохом сыплются письма и запросы. И против этого кошмара – один босс. Мы с Оксаной вдвоем-то едва справлялись! Наскоро собравшись, я выбежала из дома и через каких-то полчаса подруливала к офису. Проехалась в лифте, притопывая ногой от нетерпения, промчалась по коридору, ввалилась в приемную и… И только включив компьютер, сообразила, что вокруг странно тихо. Никаких звонков и посетителей, никаких шагов по коридору. Да даже двери не хлопали! Я посмотрела на часы и не поверила своим глазам.

Пятнадцать минут восьмого?!

Вот почему пробок почти не было. Но во сколько же тогда босс звонил? Да еще и поторапливал! «Сро-о-очно», – передразнила я. Кстати, если рабочий день не начался, почему открыта дверь в приемную? Значит, босс уже здесь? Отлично. Раз дернул меня ни свет ни заря, пусть и сам вкалывает! Кипя от негодования, я схватила со стола Оксаны папку «На подпись», удовлетворенно обнаружила там пару бумажек и промаршировала в кабинет.

– Юля? – бровь босса удивленно изогнулась. – Вы уже здесь?

Я почувствовала, что закипаю. Нет, это мираж, оптический обман. А Юля дома спит. У нее же отгул!

Босс отклеился от подоконника и потянулся за пиджаком. Но передумал на полпути и остался как был. А лучше бы оделся. Эта его белоснежная рубашка с расстегнутым воротом… Не рубашка, а провокация! Напрочь сбивала рабочий настрой и вызывала неприличные мысли. Старательно отводя взгляд, я протянула папку.

– Похвальное рвение! – зеленые глаза откровенно смеялись.

– Вы сами сказали: «Срочно в офис», – мрачно буркнула я.

– А часами пользоваться не умеете? – продолжал веселиться босс.

А мне вот было абсолютно не весело. Даже наоборот. Так что я отвернулась и поспешила к выходу. Хмурый и строгий босс мне не слишком нравился. Но такой – неприлично веселый – нравился еще меньше.

– Стой… – раздался оклик.

Босс в два шага настиг меня, развернул к себе. Сильные руки сомкнулись за спиной, прижали крепко, не вырваться…

– Не уходи… – шепнул он, обдав шею горячим дыханием.

Ноги стали ватными, коленки подогнулись, будто под них кто-то стукнул. Я запрокинула голову. Зря. Он смотрел на меня тем самым странным, пристальным мужским взглядом, от которого внутри рождается неясное предвкушение, и тянет поддаться, прижаться, слиться.