Собрав номера, до которых Лили еще не добралась, Оливия шагнула к двери, но на пороге остановилась и повернулась к сестре.

– Держись подальше от моей комнаты. А еще лучше и от меня тоже. – Она вышла и хлопнула дверью.

– Эй.

Оливия вскрикивает. Блокнот Джоша выскальзывает из пальцев. Она прижимает к груди ладонь, переводит дух.

– Ну и напугал же ты меня.

– Извини. Зашел посмотреть, как ты тут. Подумал, ты обо мне забыла.

Так и есть.

Итан поднимает с пола замызганный белый конверт.

– Ты обронила.

– Что это? – Оливия берет конверт, читает сделанные от руки надписи, и сердце на секунду замирает.

– Это от Лили. – Но адресовано Оливии.

Конверт, должно быть, выпал из блокнота.

Не новый, мятый, потертый, выцветшие чернила. Что бы Лили ни положила в него, она сделала это давно.

Но почему не отправила почтой? Почему конверт у Джоша? Дала ли она конверт сыну для передачи Оливии? Если да, то почему он не передал?

– Вскроешь?

– Конечно. – Ей не терпится получить ответы: где Лили и почему Джош здесь? Она берет нож для писем и подсовывает лезвие под запечатанный клапан.

Внутри два документа: свидетельство о рождении Джоша и доверенность. Она бросает взгляд на строчку с именем отца. Пустая.

Оливия показывает свидетельство Итану.

– Может быть, она сама не знает.

– Ты видел ее с кем-нибудь? Она упоминала при тебе кого-то?

Итан качает головой.

– Есть еще один вариант.

– Какой?

– Она не хочет, чтобы люди знали, кто отец.

А ведь Итан прав. Оберегая сына, Лили убежала из дома до его рождения. Точно так же она оберегала отца.

– Но с чего бы такая секретность? Чего она опасалась?

– Хотела бы я знать.

Оливия просматривает свидетельство.

– Теперь понятно, почему Джош – фанат «Падрес». Родился в Сан-Диего. – Она разворачивает доверенность и почти физически ощущает тяжкое бремя ответственности. – Лили назначила меня опекуном Джоша в случае ее смерти.

Первая пришедшая на ум мысль – Лили уже мертва. Оливия читает дальше. Сестра назначает ее временным опекуном на случай ее исчезновения.

– Кто вписывает такое в доверенность?

– Впервые вижу.

Оливия анализирует варианты, и каждый последующий пугает ее сильнее предыдущего. Может быть, Лили преследовал сталкер? Может быть, поэтому она скрывается? А может быть, тогда, в шестнадцать лет, она убежала не потому, что хотела сохранить ребенка, а по каким-то другим причинам? Документ старый и составлен всего лишь через несколько месяцев после рождения Джоша.

Взгляд цепляется за указанный в «шапке» номер телефона поверенного. Наконец-то кто-то, кому можно позвонить.

Она складывает документы и убирает конверт в задний карман рюкзака. Итан открывает блокнот, забытый Джошем на столе, а Оливии уже не терпится выпроводить его поскорее, чтобы позвонить в юридическую фирму.

Итан переворачивает страницу. Утренняя зарисовка на берегу. Парень определенно отнесся к делу со всей ответственностью. Особенно – как и в рисунке таунхауса – поражает точность деталей. Кроме того, справа на странице появилась некая неопределенная фигура.

– Кто это? – бормочет Оливия, наклоняясь, чтобы рассмотреть получше. На память приходят слова из доверенности: «в случае моего исчезновения».

Она замирает. Облизывает губы.

– Сегодня утром я ходила в полицию, чтобы подать заявление об объявлении в розыск. Мне сказали, что Лили, вероятнее всего, появится через несколько дней.

– Держу пари, они говорят так о каждом пропавшем без вести.

– Еще они сказали, что большинство пропавших взрослых рано или поздно находятся. – Оливия не может отвести взгляд от неясной фигуры на правом поле страницы. – Не думаю, что Лили объявится. Иначе уже была бы здесь.

Она раскладывает вещи по местам. Руки дрожат, и застегнуть самый большой карман удается только с третьей попытки.

– Как думаешь, что еще может помочь?

Итан качает головой.

– Если что-то вспомню, дам тебе знать.

Оливия медленно кивает. Толку от Итана было мало, но и сказать, что она впустую потратила время, тоже нельзя. Без него она, возможно, не нашла бы конверт в рюкзаке. И теперь не надо думать, что было бы, если бы они тогда не расстались. После колледжа их отношения в любом случае не продлились бы долго. Теперь это видно с полной ясностью: их чувства не были достаточно глубоки. Не исключено, что она бросила бы его где-нибудь между Австралией и Азией во время их кругосветного путешествия.

– Тогда, может быть, на сегодня все? Уже поздно, а я хочу отыскать ту юридическую фирму.

– Конечно. Позвони, если что-то понадобится.

Она рассеянно кивает и провожает его до двери. И лишь там ей приходит в голову, что путь домой у него неблизкий.

– Чашечку кофе или чего-то еще?

Итан качает головой.

– Нет, поеду. Я остановился у Кэролайн в Пизмо. – Да, Кэролайн, его сестра. – Уже неделю у нее. Работаю над статьей.

– Вот как. – Это близко. Понятно, почему он сам предложил приехать. Скорее, из любопытства, чем из любезности.

Мимо дома проезжает пикап той же, что и у Блейза, модели. Оливия чувствует тупую боль в груди. Лучше, чтобы это был не Блейз. А то еще увидит машину Итана и решит, что у нее компания. Вообразит что-нибудь не то. Он свое уже получил, а больше и не надо. Тут она вспоминает, что вообще-то ей нет до него никакого дела.

– Кстати, а ты не мог бы приехать завтра? – Ей хочется поскорее проверить новую ниточку, а заодно и поговорить о его отношениях с Лили. Может быть, он видел или слышал что-то, чему не придал тогда значения, но что будет важно для нее и Джоша. – Мы могли бы обсудить все за обедом.

Он удивлен приглашением, но лишь слегка пожимает плечами.

– Конечно. Приеду. И прихвачу что-нибудь.

– Отлично. – Ей не придется ломать голову из-за готовки. Да и времени не будет, учитывая их с Джошем планы. – Ну, тогда спокойной ночи.

– До завтра. – Он поворачивается и идет к машине.

Оливия не ждет, пока Итан уедет. Заперев дверь, она торопится к компьютеру.

Лукас

День 4-й

Уверенно орудуя веслом, Лукас направляет каяк в струю течения и идет вдоль береговой линии, как делает всегда, сколько себя помнит. Он старается держаться рядом с Дуайтом, пытается произвести впечатление, как будто тот носит звание Отца № 1 в мире. Было время, когда Лукас купил бы сотню этих дешевых пластмассовых медалей и заполнил ими кабинет Дуайта.