Декабрь 1829 года

По дороге к Рейберн-Хаусу

Колин Берри, старший сын сэра Гриффина Берри (но не наследник отцовского титула, поскольку стал членом семьи через усыновление), испытывал странное удовольствие от перспективы побывать дома на Рождество. Хотя фактически сейчас направлялся отнюдь не домой – сойдя с корабля, он забрал из Итона своего брата Фреда, и теперь они вместе держали путь в загородное имение герцога Ашбрука.

Колин уже больше года не был в Англии, находясь все это время в море, где боролся с ветрами и волнами, облаченный в униформу Королевского военно-морского флота. Отец передал ему все те знания о мореплавании, которыми обладал сам, и поскольку сэр Гриффин побывал грозным пиратом, прежде чем стать не менее грозным мировым судьей, Колин имел определенное преимущество перед своими сверстниками. Именно благодаря отцовским урокам он вез сейчас с собой официальный документ, удостоверяющий, что его успехи в службе особо отмечены контр-адмиралом сэром Джорджем Кокберном.

Эти рекомендации Колин рассматривал как ступеньку к тому, чтобы стать со временем самым молодым капитаном британского флота, допущенным к самостоятельному командованию кораблем. Он горел желанием поскорее порадовать отца и дать ему повод для гордости – раз уж мать не позволила сыну податься в пираты, то видеть его капитаном в военно-морском флоте тоже неплохо.

– Как там вообще у Рейбернов дела? – поинтересовался Колин у брата.

Фред пожал плечами.

– У Грейс и Лили все нормально. Близнецы по-прежнему обитают в детской.

– Лили все так же ужасна?

Когда Колин последний раз видел кузину, той было восемь лет и она обладала натурой юной дьяволицы. Ее мать дала ей прозвище Ходячий Ужас. Но это, конечно, было два года назад.

– Она просто невыносима, – ответил Фред. – Считает себя уже взрослой, но остается все тем же сорванцом в юбке.

Представить, что со временем Лили превратится в юную леди, было трудновато. При воспоминании о том, как она накормила его лягушачьей икрой, Колина начинало подташнивать. Вдобавок она подложила к нему в постель еще и жабу несколько дней спустя.

– Ах да! – спохватился Фред. – Кое-что все же случилось: Грейс едва не умерла. Мама тебе об этом не писала?

Колин нахмурился.

– Она упомянула о том, что Грейс приболела, но я не думал, что оказалось так опасно.

– У нее какая-то проблема с легкими, – пояснил Фред, глядя в окно. – Меня это очень огорчает.

– Меня тоже, – проговорил Колин. – Но она ведь поправится?

– Разумеется! – Фред бросил на брата недовольный взгляд и вновь склонился над книгой. – Мне нужно зубрить древнегреческий.

Колин кивнул, хотя брат и не заметил этого.

Их в семье было пятеро: он сам, Маргарет, Аластер, Софи и Фред. Ну а принимая в расчет четверку из семейства Райбернов – Грейс, Лили, Крессиду и Брандона – почти целый десяток мальчишек и девчонок тесно общались друг с другом на протяжении его детства и юности. И потерять кого-то из них было просто немыслимо.

Вскоре они приехали, и для обоих стало полнейшей неожиданностью то, что Лили, самая шумная и озорная в семействе Рейбернов, предстала перед ними в образе очаровательной юной леди. Приветствуя их, она сделала изящный и ловкий реверанс, отчего локоны ее идеально уложенных волос заплясали над плечами. Да и вообще она вела себя как настоящая герцогская дочь. Тем не менее Фред все равно взирал на нее с некоторым скептицизмом, Колин тоже оставался настороже. Судя по очаровательной, но лукавой улыбке Лили, она прямо-таки наслаждалась производимым ею впечатлением.

– Наша милая бедняжка Грейс вынуждена оставаться в детской, что является почти что оскорблением для юной леди двенадцати лет, – сообщила герцогиня несколько минут спустя. – Вы ведь знаете, что она болеет?

– Да, меня очень огорчило это известие, – произнес Колин. – Надеюсь, она чувствует себя лучше?

– Думаю, дело идет на поправку. После Рождества мы собираемся свозить ее в Испанию, возможно, жаркое солнце подействует на нее благотворно. Загляни к ней. Грейс всегда интересуется новостями о тебе.

– Вы говорите, в детской? – Колину стало как-то не по себе. Грейс являлась самым малозаметным отпрыском герцогского семейства, но ему не хотелось бы обнаружить ее прикованной к постели.

Он поднялся по лестнице, сопровождаемый хихиканьем Лили и смехом герцогини, доносившимся из гостиной, и, подойдя к детской, просунул голову в приоткрытую дверь. Грейс сидела в кровати, держа в изящных тонких пальцах книгу, ее яркие рыжие волосы были заплетены в косу.

Колин застыл на месте. Что ему не нравилось в военно-морской службе, так это обилие смертей. Его угнетала гибель не только товарищей, но и врагов. И ему часто снился тот человек, который свалился в воду после его выстрела, а также матрос, объятый пламенем, – огонь перекинулся на него с загоревшегося паруса.

Колин встряхнулся – ведь Грейс не умирает, она поправляется, так сказала герцогиня.

Между тем кузина подняла глаза.

– Колин! – Ее лицо осветилось. – Я так рада видеть тебя целым и невредимым!

Он приблизился к ней и присел на край кровати.

– Бедняжка Грейс!.. Ты стала тоненькой, как веточка.

Колин взял ее за руку, которая была такой же белой, как и лицо. Его сердце гулко колотилось о ребра. Видеть смерть в море было невыносимо, но еще хуже встречаться с подобной бедой дома, на берегу.

– Ничего, скоро поправлюсь. После Рождества мы с мамой собираемся в Испанию. Ну а ты как? Много ли пушечных ядер просвистело мимо твоих ушей? – Грейс слегка сжала его ладонь. – Мы все так переживаем за тебя.

– Одно ядро угодило в наш корабль в прошлом месяце, – сообщил Колин.

– Наверное, это было ужасно.

Он взглянул на ее пальцы, белеющие на фоне его загорелой кожи.

– Да, приятного мало… Я так огорчился, когда узнал, что ты была почти при смерти. Больше так не делай…

– Да не собиралась я умирать, – отозвалась Грейс с характерным для нее спокойным достоинством.

Колин несколько секунд изучающе разглядывал ее лицо, после чего улыбнулся. Со своим маленьким остреньким подбородком и большими серыми глазами Грейс походила на сказочного эльфа.

– Слушай, сколько тебе лет?.. Если ты, конечно, не возражаешь против такого вопроса…

Грейс вздернула носик.

– Я уже юная леди, и потому твой вопрос совершенно неуместен.

– Ах да, тебе двенадцать, – вспомнил Колин. – Боже всевышний… К моему следующему отпуску тебя, вероятно, уже вывезут в свет, и ты будешь танцевать на балах.

Грейс помотала головой.

– До этого еще далеко, и ты не раз успеешь побывать дома. К тому же танцы я просто терпеть не могу.