Оно конечно, в Анджелии ты никого такими украшениями не удивишь, да и читать по-ньонски не каждый умеет. Но, понимаешь ли, — повертел он в воздухе рукой, — одно дело, когда на человеке написано, что он принадлежит некоему Эрхину Лысому. Что ещё за Эрхин, вот уж невидаль! — всплеснул он руками. — И совсем другое дело, Дер, — вернулся он к серьёзному тону, — когда у кого-то на руке значится имя Грэхарда из рода Раннидов. Заметная, знаешь ли, фигура! — подхватив одну из подготовленных палок, повертел ею в воздухе Райтэн и развил свою мысль. — Люди, они, понимаешь ли, Дер, разные бывают. Зачем вводить в искушение? А ну как кто захочет проинформировать… некоего Грэхарда… что тут по Анджелии шляется человек с такими интересными татуировкам. Владыка Ньона слывёт человеком грозным; глядишь, и отплатит золотом за эту информацию.

Подкинув в костёр пару веток, Дерек кивнул и мрачно подтвердил:

— Да, ты прав. Я… не подумал об этом, — покосился он на свои запястья.

Они оба замолчали. Уютно трещал костёр, иногда стреляя искрами. Одежда начинала просушиваться, возвращая ощущение комфорта.

Наверно, с четверть часа они молча сушились, отвлекаясь лишь на то, чтобы подготовить и бросить в пламя новые ветки. Потом Дерек вдруг сказал, глядя куда-то в пламя:

— Он не был хозяином. Он был другом.

Райтэн понятливо промолчал. У него возникало всё больше вопросов, но он счёл нетактичным их озвучивать. Хотя по жизни он отличался некоторой бесцеремонностью, текущая тема немало его смущала. В Анджелии рабство было вне закона, и ньонское варварство в этом вопросе повсеместно порицалось, поэтому тема эта казалась Райтэну и сама по себе стыдной; что уж говорить, что она имела к Дереку столь прямое отношение! Спрашивать или даже просто говорить об этом в его присутствии казалось чудовищным; поэтому он оставил все свои вопросы, соображения и догадки при себе.

Лишь ещё спустя четверть часа тишины заметил:

— А знаешь, у меня, кажется, появился новый страх.

Дерек поднял на него вопрошающий взгляд.

Райтэн пошевелил одной из палок алые угли, едва заметно усмехнулся и отметил:

— Не хотел бы я, чтобы когда-нибудь на вопрос о том, кто такой Райтэн Тогнар, ты таким вот тоном ответил: «Он был моим другом».

С минуту Дерек смотрел на него с большим удивлением; затем усмехнулся краешком губ и заверил:

— Тебе это не грозит, Тэн. Ты всегда будешь моим другом.

Они похмыкали своей чрезмерной сентиментальности и принялись собираться в путь.

…вечером Дерек долго смотрел на свои запястья, вчитываясь снова и снова в столь знакомое и когда-то столь родное имя. Он пытался вообразить перед своим внутренним взором Грэхарда — и у него неизменно получалась какая-то мрачная громада, в которой можно было выделить сложенные на груди мускулистые руки, нахмуренные густые брови и… и всё. Черты лица упорно ускользали из памяти, и даже тон голоса припомнить оказывалось сложно…

— Старина Грэхард… — одними губами произнёс Дерек, водя пальцами по вытатуированным буквам.

Не прошло ещё и двух лет со дня его побега; но с удивлением он осознавал, что эти два неполные года почти вытеснили из него память о предыдущих пятнадцати. Он словно никогда и не бывал в Ньоне; или это был вообще не он; или это было целую вечность назад.

Ему казалось, что он родился Деркэном Анодаром, что вся его жизнь прошла в Анджелии — а может, в этом и было зерно истины, и настоящая его жизнь действительно вся прошла в Анджелии.

Ему казалось, что он никогда не был лично знаком с грозным повелителем Ньона, и лишь вообразил его мрачный образ внутри своей головы.

На крае сознания светлым лучом мелькнула мысль об Эсне — и тут же погасла, потому что он старался не вспоминать о ней; но несмотря на то, что он никогда о ней не думал, память о ней согревала его изнутри. Память эта стала тем внутренним солнцем, которое придавало ему веры в себя.

Но сейчас он отчётливо и чётко понимал: выпади ему шанс вернуться и зажить прежней жизнью — он никогда бы и нипочём не согласился.

1. Я сказал Коралине, что она может вырасти,

Собрать свои вещи и уехать.

Но она чувствует монстра, который держит её в плену

И закладывает минами её дорогу.

И Коралина плачет, Коралина нервничает,

Коралина мечтает о море, но боится воды.

Но не сила ли моря в ней самой?

2. В чём проблема Ирдании Нинар?

Брейлин был похож на расходящиеся слоями древесные кольца хаотичных застроек — что, впрочем, было характерно для Анджелии. Центр города, впрочем, был оформлен более или менее прилично. Самую суть Брейлина — порт — окружали пять больших площадей, каждая из которых радовала доминантой в виде здания-башни. Портовое начальство, суд, ратуша, жандармерия и пожарная вышка — все они были построены в одно время и в одном стиле. Каждое из них окружалось тесно стоящими домами, в которых расселялись служащие соответствующих ведомств.

А вот за этим административным поясом начинался настоящий хаос. Сплошь деревянная застройка была беспорядочной и прихотливой. Люди побогаче выкупали участок побольше и строили дом в центре, обнося его каменным забором в попытках уберечься от пожаров. Люди среднего достатка обходились обычными заборами, а на участках разводили большие огороды. Бедняки ютились на окраинах и порой выгорали целыми кварталами, что не мешало им снова и снова отстраиваться, лепля одно— и двухэтажные домики впритык. Кварталы отделялись один от другого земляными валами, и по верху этих валов шли основные дороги.

Райтэн весьма целеустремлённо отправился напрямик к начальнику порта, где быстро выторговал две койки в местных казармах за какие-то непонятные Дереку торговые преференции, которые обещались от имени Этрэна. Впрочем, обе стороны выглядели одинаково довольными результатами переговоров, но Дерек всё же отметил некоторую странность, о которой и заговорил, когда они двинулись к месту своего нового обитания:

— Я вот не понимаю, Тэн. Почему ты так упорно отвергаешь возможность воспользоваться связями отца, но при этом весьма охотно пользуешься связями господина Дранкара?

Споткнувшись от неожиданности, Райтэн несколько растерянным тоном пояснил:

— Ну как же! С дядькой Этрэном я всегда рассчитаюсь, мне есть, что ему предложить. А отец… он с меня ничего не возьмёт, даже если мне и будет, что дать взамен.

Немного поморгав, Дерек осмыслил этот аргумент и признал его толковым. Он не был знаком с отцом Райтэна, но по ситуации с неравноценным обменом «документы за проводы девицы в Кармидер» мог составить своё мнение и согласиться с