О том, что ей предстоит, Мануэль наверняка не знал, но догадывался. Человек, которому он одолжил свою девушку, слыл любителем оргий с применением плеток и наручников. Но сам в них непосредственного участия не принимал, так как был по-мужски слаб, любил больше посматривать. Мануэль решил, что нет ничего страшного в том, что Диану поимеют и отшлепают. Может, ей даже понравится?

Но он не угадал. Диане совсем не понравилось. Тем более что ее не шлепали, а серьезно истязали, распинали на дыбе и лили на нее воск. Ей было больно и страшно. Не помогли даже наркотики. Тогда Диана попросила дать ей чего-нибудь выпить. Приняв залпом полстакана коньяка (специально крепкий напиток выбрала, чтоб уж наверняка), она стала ждать, когда начнется приступ. Ждать пришлось недолго – уже через три минуты девушка начала биться в судорогах, закатив глаза, а через четыре потеряла сознание.

Очнулась она быстро, но окончательно пришла в себя только на следующий день. И сразу попала под горячую руку Мануэля.

– Как ты могла? – заорал любимый, увидев, что Диана проснулась. – Ведь знаешь, что тебе нельзя пить, и специально…

Девушка залепетала в ответ:

– Я не могла больше терпеть. Ты не представляешь, что со мной там вытворяли…

– Представляю, – отмахнулся он. – Сам пару раз принимал в подобных оргиях участие. Там причиняют терпимую боль! И, между прочим, многим это нравится…

– А мне нет!

– Эгоистка! Неужели ты не понимаешь, что из-за тебя я могу не получить заказ? Большой босс недоволен тобой, ты все испортила!

– Прости, милый, но я…

– Если он возьмет для работы другого, я тебя больше знать не хочу! Поняла?

Диана ему не поверила. Им ведь так хорошо вместе! Она безумно его любит, ухаживает за ним, выполняет все его капризы… Разве Мануэль может ее бросить?

Но он смог. Когда заказ уплыл от него, Мануэль перестал общаться с Дианой. Не звонил и не брал трубку, когда она хотела с ним связаться. Если девушка приходила к нему домой, не открывал ей дверь. А однажды, когда она перехватила его возле дверей любимого им ресторана, посмотрел на нее так, будто впервые видит. И после через общих знакомых передал Диане, чтобы та его больше не преследовала, все равно дело бесполезное – они больше никогда не будут вместе.

Диана очень сильно переживала разрыв. Мануэль был ее первой любовью, и забыть его у нее не получалось. Спасала работа. Диану в последнее время часто приглашали на показы (она уже приобрела известность как манекенщица), не за горами была Миланская неделя моды, и девушку ангажировали сразу несколько именитых дизайнеров.

Но оказалось, зря Диана туда собиралась. За неделю до Миланского праздника моды в Нью-Йорке одна из манекенщиц умерла во время показа. Просто упала на подиуме и скончалась. Как оказалось, от истощения. Журналисты в тот же день подняли волну протеста против анорексии и стали призывать дизайнеров пропагандировать здоровую красоту. Те в угоду общественному мнению решили вывести на подиум толстушек и просто худых (а не болезненно худых) моделей. Таким же манекенщицам, какой стала Диана, в работе было отказано.

Жить стало не на что. Общежитие ведь нужно оплачивать – агентство удерживало часть гонорара, а если нет заказов, чем платить? В итоге Диану выселили.

Идти было некуда, только к матери, которую Диана так до сих пор и не видела. Сразу по приезде в Италию она позвонила ей и сообщила, что можно встретиться хоть сейчас. Но Лариса совсем не обрадовалась и от встречи отказалась. Сказала, что завтра со всей семьей уезжает отдыхать, а сегодня надо вещи собирать. И предложила встретиться попозже. Но попозже тоже не вышло. У мамы постоянно находились неотложные дела! Да и Диане как-то не до нее стало из-за Мануэля и работы. Но сейчас у нее не было ни того, ни другого, зато требовалась помощь, и Диана отправилась к матери домой (адрес у нее имелся).

Ей открыла полная женщина. Чернокудрая, с густыми усами. Эдакая карикатурная итальянская матрона. Диана поздоровалась с ней и попросила позвать сеньору Джордини. Толстуха удивленно вскинула густые брови и спросила, зачем ей та понадобилась. В это время из-за спины итальянки вынырнул симпатичный мальчишка и что-то затараторил, обращаясь к женщине «мама». И тут Диана поняла, что перед ней ее родительница.

– Мама? – удивленно протянула она. – Это ты?

Узнать в расплывшейся неухоженной бабе красотку, которая была запечатлена на фотографиях, имеющихся у Дианы, не смог бы никто.

– Диана? – испугалась Лариса. – Что тебе тут нужно?

– Я к тебе приехала! Нельзя?

Лариса, что было видно по ее лицу, хотела в очередной раз наплести что-нибудь, лишь бы не пускать дочь в дом, но тут в дверях показался импозантный мужчина. Он был хорош собой и ухожен, как все бабники. В том, что он относится к категории именно таких мужчин, можно было судить по взгляду, брошенному на Диану.

– Дорогая, кто эта милая девушка? – спросил он у жены.

– Это… это… – Лариса умоляюще посмотрела на дочь.

– Я дочь кузена Лары, Диана, – представилась гостья. – Я модель, работаю в Италии, вот и решила навестить тетю.

– Милости просим! – заискрил доброжелательностью Роберто и распахнул перед гостьей дверь.

Потом они ужинали всей семьей. Диане очень понравились ее братья, шебутные и веселые, Роберто показался ей приятным мужчиной, а вот мать разочаровала. Она была похожа на заполошную курицу. Кудахтала, суетилась, везде лезла, хотя все прекрасно справлялись без нее. Домашние к ней относились снисходительно. Дети, конечно, ее любили, мать все же, а вот муж, пожалуй, только терпел. Зато с Дианы глаз не спускал. А когда узнал, что той негде жить, предложил остановиться у них.

– Роберто, ты с ума сошел? – вскричала Лариса. – У нас и так мало места!

– Лара, у нас есть гостевая комната, и сейчас она пустует. Твоя очаровательная родственница может спать там.

Так у Дианы появились кров и семья. Хотя родными она воспринимала больше братьев, с которыми быстро подружилась, чем мать и отчима. Лариса вечно к ней придиралась и открыто заявляла, что Диане тут не место (она страшно ревновала к ней мужа), а Роберто постоянно хватал ее за грудь и лез под юбку. Обычно Диана стойко держала оборону, но как-то пришла домой под легким кайфом и позволила отчиму не только забраться в трусики, но и снять их с себя…

В этот момент неожиданно вернулась от стоматолога Лариса (а должна была прийти только через полчаса) и увидела, как ее супруг овладевает ее бесстыдно раскинувшей ноги дочкой. Естественно, Диана сразу же была изгнана из дома, и больше мать знать ее не желала.

– Ты теперь сирота! – орала она по-русски вслед Диане. – Поняла, малолетняя потаскушка? Сирота! Если у тебя спросят, так и говори: у меня нет ни матери, ни отца.

Диана обернулась, послала мать на три известные буквы и добавила:

– Да я всегда сиротой и была! Пошла ты, старая жирная курица, знать тебя не хочу… – А затем перешла на итальянский и крикнула маячившему у окна Роберто: – Никакая она мне не тетка! Она моя мать, слышишь? Мать! И она меня нагуляла неизвестно от кого в семнадцать лет!