отправили их в восточные земли. Молодых женщин и детей угнали, а остаток людей разделили между воинами, чтобы те их перебили. Говорят, что на каждого монгола пришлось двадцать четыре человека, количество же воинов [монголов] было более пятидесяти тысяч». Закончив истребление жителей, монголы разрушили плотину, и пепелище было затоплено водами Амударьи.

К концу 1221 года монголы завершили завоевание Средней Азии.

Монгольское правление

Наместником Мавераннахра с резиденцией в Худжанде был назначен Махмуд Ялавач Хорезми, уроженец Хорезма, происходивший из огузского племени ялавач. По роду занятий Махмуд был купцом. Служить Чингисхану он начал еще до вторжения монголов в Среднюю Азию. Чингисхан не принимал к себе перебежчиков из числа военных, которых считал недостойными уважения изменниками, но услугами гражданских лиц, в первую очередь – торговцев, он пользовался очень широко. Монголы не умели управлять большими областями с оседлым населением и не имели своего чиновного аппарата. Поначалу их интересовало лишь регулярное получение дани с покоренных народов. Можно сказать, что Махмуд Ялавач был откупщиком, получившим власть в обмен на обязательство выплачивать определенную дань. За время своего четырнадцатилетнего правления (с 1225 по 1239 год) этот временщик совершенно не занимался благоустройством разоренного войной Мавераннахра, все, что возрождалось при нем, возрождалось само по себе, без помощи сверху.

Результатом монгольского завоевания стало резкое уменьшение численности населения, упадок торговли и ремесел, разрушение оросительной системы и значительное сокращение площади обрабатываемых земель. Восстановление затянулось очень надолго. Вот что пишет о Самарканде арабский путешественник Ибн Баттута, [143] побывавший здесь в 1333 году: «Это один из самых крупных и прекраснейших городов. Расположен он на берегу реки… где стояли огромные дворцы и здания, показывающие, насколько высоким было мастерство жителей Самарканда. Но эти здания, как и бо́льшая часть самого города, превращены в руины». А это – о Бухаре: «Этот город был столицей городов, которые находятся за рекой Джейхун [Амударья], но проклятый татарский Чингиз… разрушил его, и сейчас его мечети, медресе и базары стоят в развалинах, за исключением некоторых».

Дань монголы назначали по своему усмотрению, и горе было тому, кто не успевал вовремя собрать положенное. Монгольские ставленники выжимали все соки из подчиненного населения, что не раз приводило к восстаниям. Одним из первых стало восстание, поднятое в 1238 году в Бухаре решетником Махмудом Тараби. Недовольство восставших было вызвано не только притеснениями, но и тем, что они, будучи мусульманами, находились в подчинении у язычников. «Он [Махмуд] поднялся и, повернувшись к людям, сказал: «О, рабы Аллаха, почему вы медлите и чего вы ждете? – пишет Джувейни. – Мир должен быть очищен от неверных. Пусть каждый из вас вооружится чем только может, оружием или чем-то другим, палкой или дубиной, и примется за дело». После этих слов все жители Бухары перешли на его сторону; и в тот день, а это была пятница, он… сместил первого среди садров… [144] Бурхан ад-Дина… и вместо него назначил на должность садра Шамсиддина Махбуби. Он оскорбил и опорочил большинство вельмож и сановников и убил некоторых из них, но многим удалось бежать. После этого он стал искать поддержки у черни, говоря следующее: «Мое войско частично видимо и состоит из людей, а частично невидимо и состоит из небесных воинов, которые летают по воздуху, и из племени джиннов, которые ходят по земле»… Чернь соглашалась со всем, что он говорил; а если кто говорил: «Я ничего не вижу», то ему открывали глаза при помощи дубины. Он также повторял: «Всемогущий пошлет нам оружие из невидимого мира». Однажды прибыл купец из Шираза с четырьмя поклажами [145] сабель. После этого люди отбросили всякое сомнение в победе; и в ту пятницу хутба читалась в честь Махмуда, султана Бухары».

В первом же сражении с монгольскими войсками Махмуд Тараби и его ближайший сподвижник Шамсиддин Махбуби погибли, но победа досталась восставшим, которые избрали своими предводителями братьев Махмуда Мухаммеда и Али. Новые предводители не годились для этой роли, поэтому вскоре восстание было подавлено.

В 1224 году Чингисхан разделил свое государство на четыре улуса, которые раздал сыновьям. Средняя Азия досталась второму сыну хана-завоевателя Чагатаю. Можно сказать, что создатель крупнейшего в истории человечества государства своими же руками заложил под ним мину замедленного действия, отказавшись от майората. [146]

К середине XIII века вражда между Джучи и Чагатаем разделила монгольскую знать на два враждебных лагеря, один из которых возглавили родственники Джучи и Толуя, младшего сына Чингисхана, а другой – родственники Угэдея и Чагатая.

Сын Толуя Мункэ, ставший великим ханом монголов в 1251 году, договорился с сыном Джучи и правителем его улуса Бату о разделе улуса Чагатая. Бату получил Мавераннахр, а Мункэ – земли, лежавшие к востоку от Сырдарьи. К этому времени монголы поняли две вещи – что не следует чрезмерно угнетать подчиненное население, поскольку это вызывает восстания, и что надо создавать свой собственный управленческий аппарат, без которого центральная власть не может стать сильной. Но в целом их политика больших изменений не претерпела – население продолжали грабить и притеснять, как и раньше. Периодически люди восставали, но все восстания заканчивались одним и тем же – из степи приходила монгольская орда, которая истребляла непокорных.

В 1260 году внук Чагатая Алгу-хан смог вернуть себе дедовские владения при поддержке младшего сына Толуя Ариг-Буги, боровшегося со своим братом Хубилаем за верховную власть над монголами. По Средней Азии прокатилась новая волна убийств – Алгу-хан истреблял всех, кто служил родственникам Джучи, поскольку в его глазах они были предателями, изменившими «законным» правителям-чагатидам (странно было бы ожидать, что жители Средней Азии поднялись бы на защиту прав потомков Чагатая, по этому поводу можно вспомнить узбекскую пословицу: «Какое мне дело до чужого праздника, со своими бы бедами разобраться»).

При такой чехарде среди монгольских ханов реальными правителями Средней Азии оставались потомки Махмуда Ялавача – его сын Масуд-бек и внуки. Не принимая ничью сторону, они исправно собирали дань, и потому их никто не смещал.

Вражда между потомками Чингисхана набирала обороты. В 1270 году чагатайский хан Борак вторгся в Хорасан, принадлежавший Хулагуидам, но потерпел неудачу, лишившись бо́льшей части своего войска. В 1273 году правитель державы Хулагуидов Абака-хан в отмщение послал большое войско в Бухару. Оно совершенно разорило город, сумевший кое-как пережить нашествие Чингисхана, – пятьдесят тысяч бухарцев были угнаны в рабство, а убитых никто не считал.

Кебек-хан – реформатор-неудачник

Чагатайский хан Кебек, пришедший к власти в 1318 году, хорошо понимал преимущества оседлой жизни и пытался сделать все возможное для восстановления и развития ремесел, торговли и земледелия. Он действовал по принципу: «сначала нужно вложиться, чтобы потом получать доход». Нельзя считать Кебек-хана гуманистом, но он был правителем, связывавшим собственное благосостояние с благосостоянием своих подданных.

Близ города Нахшеба Кебек-хан построил