– Поедем, – согласилась Вероника. Поколебалась и проговорила тихо: – Пап, слушай. Хочу кое о чем посоветоваться.

– О домовом? Шучу, шучу. Не злись.

– Напрасно шутишь. Именно о нем. – Вероника отодвинулась от Мальчика и уселась поудобнее.

– Та-ак. – Отец снова обернулся и остановил машину. – Ну-ка, пересаживайся. Садись вперед.

Вероника послушно вылезла из джипа и перешла на переднее сиденье.

– Ну вот. – Он снова нажал на газ. – Теперь говори.

– Пап, меня преследует некто. Какой-то бомж или бродяга, не знаю, как его назвать. Он пришел ко мне, когда мы только переехали. Егор был на работе. Он потребовал, чтобы я пустила его в дом, якобы он его хозяин.

– Супер. – Отец хмыкнул. – А по документам хозяин был один?

– В том-то и дело, что один. Его фамилия Снегирев. Но дом строил не он. Соседка так сказала. Старушка.

– Все та же старушка… – задумчиво пробормотал отец. – А ты спросила ее, кто строил дом?

– Нет. – Вероника вздохнула. – Не успела. Она умерла.

– Ничего себе триллер. – Он нахмурился. – Дом, как я понимаю, был приобретен этим Снегиревым давно, в конце девяностых. Тогда обдурить человека было проще простого. Документы могли подделать за бабки.

– Ты хочешь сказать… – Вероника не договорила, пораженная его словами.

– Я хочу сказать, что твой бомж вполне может быть бывшим хозяином дома, тем, кто его построил. Но из этого вовсе не следует, что он опасен. Просто несчастный, обманутый человек.

– Но он… он сказал, что я погибну!!!

– Что сказал? – Отец резко нажал на тормоз, так, что их обоих тряхануло. Сзади гавкнул проснувшийся Мальчик.

– Он пришел еще раз. И когда я его снова не пустила, брякнул, что мне осталось мало жить. Совсем мало.

– Почему ты ничего мне не говорила? – Взгляд отца сделался жестким. – Ты хоть понимаешь, что это не шутки. Явная угроза. Это все, надеюсь?

– Не все, к сожалению. – Вероника закусила губу.

– Что еще?

– Он все время был где-то рядом. Мне казалось, что он ходит по участку и даже каким-то образом проникает в дом. Потом… потом у меня загорелась плита. Что-то не в порядке с газовым баллоном или шлангом.

– Ника, ты меня пугаешь. Какая может быть взаимосвязь между неисправной плитой и бомжом? Чепуха какая-то.

– Егор тоже так сказал.

– А что еще говорил твой Егор? Что он сделал, чтобы разобраться с этим бродягой, заставить его забыть к вам дорогу?

– Он порасспрашивал сельчан. Они сказали, что никакого бродяги не видели никогда. При нем он тоже не появлялся ни разу.

– Угу. Навес от крыльца, я понимаю, тоже не просто так поменяли? А с ним-то что случилось?

– Его подпилили хулиганы из соседней деревни. Ночью, пока мы спали. Утром он едва не упал мне на голову.

– Господи, как хорошо, что я приехал за тобой. – Отец сердито крутанул руль. – Как ты еще с ума не сошла здесь?

– Пап, это тоже еще не конец. – Вероника стыдливо опустила глаза. – Сегодня я ходила в магазин. И там у продавщицы оказалась тетка-гадалка. Она гадает на картах….

– Фу, Ника! Только не говори, что ты ходила к гадалке.

– Ходила, – прошептала она едва слышно. – И она… она тоже сказала, что я скоро умру. Потом я побежала домой, и дорогой на меня напал мужик с топором.

– Какой мужик? Какая гадалка? Ника, ты в своем уме? – Отец снова затормозил и, съехав на обочину, крепко взял ее за руки. – Столько всего не может быть. Это по большей мере странно.

– Мужик – местный пьяница. Мне про него рассказывали, что он, когда напьется, бегает по деревне с топором. Но вроде бы он не так страшен, как кажется. Хотя… он показался ужасным. Меня спас от него бродяга.

– Как это спас?

– Вот так. Появился откуда ни возьмись, нацепил маску черепа. Знаешь, латексные маски такие продаются.

– Знаю, конечно. Как-то несерьезно все это. Маски черепа, пьяные мужики с топорами, бегающие по деревне, гадалка, предсказывающая смерть. Как будто какое-то представление. Хэллоуин. – Отец, чуть склонив голову набок, пристально смотрел на Веронику. – Ты… как ты себя чувствуешь? У тебя голова не кружится?

Вероника в сердцах вырвала у него руки.

– Ты такой же, как Егор! Тот считает, что я свихнулась и все это – плод моего больного воображения.

– Тихо, тихо, ну что ты! – Отец обнял ее и прижал к себе. – Я вовсе не хотел сказать ничего такого. Я сегодня же поговорю с Егором. Ты, кстати, позвонила ему?

– Нет. Забыла, – спохватилась Вероника. – Сейчас позвоню.

– Скажи ему, чтобы сегодня не ехал в Плацкинино. Я жду его у себя после работы. Нам нужно побеседовать.

– Хорошо. – Вероника набрала Егора. Он отозвался сразу же.

– Да, Никусик.

– Егорушка, за мной папа приехал. Везет меня к себе в гости. Мальчик тоже с нами.

– Ого. Неожиданно. Значит, я сегодня в гордом одиночестве?

– Нет. Ты тоже приглашен. Папа просит тебя обязательно приехать. У него к тебе важный разговор.

– Вот как. – Егор сделал паузу. – Ну хорошо, ладно. Я приеду. Только где мы там все разместимся – ты, я, пес?

– Как-нибудь разместимся. Целую тебя.

– До встречи.

Послышались гудки.

– Ну вот и славно. – Отец удовлетворенно кивнул и выехал на трассу.

Остаток дороги они ехали молча, под музыку «Ретро FM». Отец больше не приставал к Веронике с расспросами, а она решила отключиться от всего и просто расслабиться.

Мать встретила их в прихожей, взволнованная и радостная.

– Как же здорово! Ника, детка! Я невозможно скучаю! Ой! А это кто? Собака? Та самая? – Она с опаской глядела на Мальчика, чинно присевшего на половике перед дверью.

– Да. – Отец улыбнулся. – Пришлось еще одного гостя привезти с собой. Как бы он нам тут блох не напустил. Ну да что поделаешь.

Все трое зашли в просторную прихожую. Мальчика отвели в ванную, вымыли ему лапы, устроили для него в кухне лежанку, положили в миску еду, привезенную Вероникой. В гостиной уже был накрыт стол: куча фруктов, зеленые салаты, печеные баклажаны, грибы. Мать хлопотала, расставляя фужеры и раскладывая ажурные салфетки возле тарелок.

– Садись, доченька, кушай. Я старалась.

– Я вижу, мам. – Вероника села за стол. – Все очень красиво. Просто великолепно.

– Папа сказал, Егор тоже приедет. – Мать посмотрела на нее вопросительно.

– Приедет. Попозже, к вечеру. – Вероника хотела что-то добавить, но передумала, вспомнив, как, выходя из машины во дворе, отец сказал ей: