Инг-яр готов был взорваться. Его глаза налились кровью. Втянув в себя воздух, он схватился за голову, помянул Алм недобрым словом и посетовал на тяжелый характер младшего сына. Ну если: «О, Великие, за что мне это наказанье?» означает именно это.

— Кайден, — обратился к старшему сыну, и тот вздохнул, приготовившись к выговору, — я же велел приглядеть за сорванцом!

— Отец.

— Слышать ничего не желаю! Займитесь — своими девицами, а после жду вас у себя! После этих слов Инг -яр Биргер ловко вскочил на коня, потянул поводья, отчего лошадь громко заржала и пустилась вскачь.

— По крайне мере, на этот раз не грозился со скалы спустить, — хмыкнул беззаботно Кристиан. Ему, похоже, к гневу отца не привыкать.

— Великие, какой же ты болван. — покачал головой Кайден, подвел меня к карете и даже открыл дверцу. — Дорис, садись, — позвал девицу, что до сих пор находилась в цепких лапах Кристиана, — если, конечно, не хочешь ехать с Кристианом.

Дорис дважды предлагать не требовалось. Она шустро скинула с себя руки своего недоделанного супруга и заскочила ко мне в карету.

Карета тронулась плавно, вместо колёс у неё были сани, а дорога хоть и была заснеженная, но все же ровная.

— Хороший прием оказали, не правда ли? — усмехнулась.

— Не то слово, — вздохнула подруга, печально уставившись в окно. — Думаешь, отпустят?

— Если брак не подтверждён... — сделала многозначительную паузу, покосившись на нее.

Мы с Дорис проводили много времени на корабле. Незаметно сдружились, став друг другу близкими людьми, однако кто знает. Авось, прохвост пробрался в девичью каюту?

— Нет! — округлив глаза, выкрикнула. — Нет, конечно!

— Тогда должны отпустить, — слабо улыбнувшись, произнесла.

Впрочем, кто знает что в головах этих дьяров? Разумеется, нам с Дорис хотелось думать, что ее отправят обратно. Если не личным кораблем, то через время с послом каким или купцом, но Хель-горд был полон сюрпризов. И не всегда приятных. Вдруг варвары решат, что ещё одна ирла им точно не помешает?

Было непривычно себя ощущать заложницей ситуации. В Альсборне ты чувствуешь свободу в каждом вдохе, в каждом шаге. Хочешь замуж выйти, пожалуйста. Хочешь пироги печь — без проблем. Да хоть в Академию Сил —лишь бы средства да ум позволяли.

В Хель-горде же я не сделала и шага без пристального внимания дьяров.

От мыслей меня отвлек шум за окном. Отодвинув шторку, выглянула. Судя по всему, мы находились на площади. Люди, окружив карету, кричали и свистели.

— Алмово отродье! — крикнул кто-то из толпы, после чего в карету прилетел огрызок от яблока. Я это точно знала, поскольку он врезался в мое окно.

— Бесприданница! — на этот раз прилетел помидор.

На площади образовался затор. Недовольный народ не собирался расходиться. Он требовал хлеба и зрелищ! А ещё показать им Шельму! Ага, чтобы затем забить камнями и сбросить со скалы.

Нет. Воины Кайдена точно были не дураки, а потому оттеснили народ, достали мечи да топоры, а Кайден, выйдя вперед, гаркнул:

— А ну расступись!

Стало заметно тише, по толпе поползли шепотки, которые долетели и до нас с Дорис.

— Гляди, проклятый вернулся.

— Поди, привёз свою эту цацу заморскую.

— Дак, две чужачки-то привезли, говорят.

— А вторая на что?

— Почем знать. Ох, и будет гневаться Ойвинд! Не любит он этого. Ой, не любит. Похоже, мой суженый не особо-то был в чести у народа. У воинов — бесспорно. Те с ним в бою кровь проливали за одно дело, а у простого народа запросы другие.

Мы тронулись с места, перед огромными воинами с мечами и топорами люди стушевались. Безусловно, они ещё вяло сыпали проклены на нашу с Дорис голову (окаянного не трогали. Поди, голова была дорога), возмущенно бухтели, однако на рожон не лезли.

Похоже, на проклятой земле люди понимали только язык силы.

— Г ляди, выглядывает!

— Ух, и пучеглазая!

— Дохлая рыбина! — кричали со всех сторон.

Поджав губы, резко задернула шторку.

— Какие неотесанные болваны! — в сердцах высказалась.

— Не обращай внимание, Грета. Кажется, в Хель -горде не рады чужакам, — вздохнув, грустно произнесла подруга. — Ты слышала, что они про Дан-яра говорили? Они и своих-то не особо жалуют, а уж девиц из Большой земли с большой радостью пустили бы на корм рыбам.

Откинувшись, поправила съехавший капюшон. Может, дьяры такие злые, оттого что здесь лютый холод? То ли другое дело — Альсборн. Там тепло и люди улыбчивые, добрые, радостные.

Пусть Хель-горд и впечатлял, однако в полной мере его рассмотреть мне не удалось. Даже когда мы миновали толпу, и я приоткрыла немного штору (взглянуть одним глазком), то за головами воинов, что окружили карету со всех сторон, ничего не было видно. Вид открывался исключительно на лошадиные и другие задницы.

Кайдена с Кристианом видно не было. Должно быть, они ехали впереди.

Мы ехали довольно долго. Оставалось только догадываться насколько Хель -горд огромен. Надо же, а с корабля он таким не казался!

Остановившись дверь кареты открылась, и я увидела уже знакомую хмурую физиономию Дан-яра. Кристиан открыл дверцу для Дорис.

— Соскучилась? — выгнув бровь, поинтересовался Кайден.

— Не успела, — буркнула, оттеснила наглого дьяра бедром, чтобы выйти без его помощи, однако, ступив ногой на землю, тут же поскользнулась.

Варвар успел меня подхватить до того, как я позорно плюхнулась на пятую точку. До уха донёсся тихий смешок.

— Аккуратнее.

Он все ещё мягко придерживал меня за локоть и талию. И стоял непозволительно близко как для незнакомого мужчины. Впрочем, он уже давно не был незнакомцем. И, хоть я отказывалась это признавать, был моим женихом. Не то чтобы у меня был выбор, знаете ли.

— Спасибо, — нехотя выдавила.

И опять этот странный взгляд. Полыхающий, жадный, словно дьяр видел перед собой не тощую ирлу, а чудо какую хорошенькую дьярку. Я видела его прежде. Тогда, в комнате. Вчера, когда он проводил меня до каюты, и вот теперь снова.

Слабоумием я не страдала, понимала, что Дан-яр разглядел во мне женщину.

Женщину, на которой он вскоре женится и будет в своем праве требовать исполнения супружеских обязательств.

К тому же, на корабле не было женщин кроме нас с Дорис. Разумеется, он начал на меня заглядываться. Это мне все было понятно.

Неожиданностью для меня стало то, что меня саму бросало в жар от его внимания, а метка после его прикосновений начинала гореть. Я совершенно не понимала, что со мной происходит, ведь в Кайдене я по-прежнему не видела мужчину, с которым хотела связать свою жизнь.