Сейчас стоило промолчать, хотя с языка так и рвалось, что ты все эти годы не был один. Артур бы и в этом меня обвинил. Не выйди я замуж за другого, он продолжил бы хранить мне верность.

Где-то глубоко в душе я его понимала, Артур был ужасным собственником. Бессонов упивался мыслью, что я только его, что у меня до него никого не было. Он никогда не простит мне другого мужчину.

Выплеснув свою ярость, он отправился в ванную комнату смывать кровь. Стряхнув с себя пыль, я решила быстро убраться. Скоро вернется Лева, не нужно, чтобы он застал этот погром. Надо еще придумать объяснение, появлению дыры в стене.

Оставшееся время, до приезда сына мы вели себя так, словно ничего не произошло. Не было жаркого секса у стены, не было всплеска эмоций и моего откровения тоже не было. Я занялась приготовлением ужина, а Артур погрузился в работу. Руку он обработал себе сам, я видела, но не вмешивалась. Мы после моего признания, вновь отдалились друг от друга. Я старалась не показывать, что меня его холодное безразличие невозможно ранит. Делала шаг ему навстречу, а он удалялся на два шага назад. Я должна смириться, что у нас нет будущего. А как нам существовать дальше, я пока не представляла.

Шах завел Леву в дом, кинул взгляд на дыру, но ничего не сказал. Сын, увидев новый дизайн стены в коридоре, удивлено присвистнул. Заметив разбитые костяшки пальцев, Марат понял, что произошло.

— Хотел прибить картину, а стена обвалилась, — прозвучало объяснение для сына.

Вечер прошел спокойно, мы просто не общались. Я рано легла спать. Утром встала и занялась домашними делами. Мы с Артуром напоминали жильцов коммунальной квартиры. Не заходили на территорию друг друга, а в кухне, ванной и комнате сына, старались не пересекаться. Исключением становились лишь общие обеды.

Закрывшись в гостиной, Артур попросил Леву ему не мешать. Я слышала, что он с кем-то говорит по телефону. Пыталась не поддаваться ревности, но она грызла меня изнутри. Настроение портилось. Старалась не расплакаться при сыне, но украдкой приходилось утирать слезы.

После обеда он еще раз принял душ, надел модный шикарный костюм. С обожаемой Соней он собирался увидеться в конце недели, значит сегодня свидание с другой… Сколько у него этих Сонь? Сердце обливалось кровью, когда я наблюдала за его сборами. Чувствовала себя обманутой и преданной, хотя Бессонов мне ничего не обещал.

— Лева, ты остаешься за главного. Я вернусь поздно, но завтра тебя будет ждать подарок. — донесся из коридора голос Артура.

Будет поздно…

Артур

Я прокручивал ее слова в голове сотни, а может тысячи раз. Анализировал услышанное. Хотел оправдать, чтобы не было так хреново на душе, но не мог. Сука-ревность убивала! Понимал, что ревновать к покойнику бред, но ничего не мог с этим поделать. Он касался ее, целовал!..

«Снежная королева, замороженная рыба, фригидная — так он меня называл» — Милена говорила правду, я это чувствовал. Женщина, согласившаяся добровольно на брак, не будет радоваться любовницам мужа. Надо все это отпустить, только вот как, понятия не имел.

Ужаснулся я перспективе стать вновь отцом? Нет. Если получится, что Милена забеременела, значит, у Левы появится брат или сестра. Дети это хорошо… С каждым новым днем я все сильнее привязывался к сыну. Старался не думать о том, как много потерял.

По дороге заехал в пару мест. Свой автомобиль оставил в гараже у Сокола, им завтра займутся мастера, а сам пока пересел на спортивную машину Тигра, сейчас он все равно не водит.

Говорить о том, что у меня запланирована встреча с Шалецким, не стал. Как бы я не злился на Милену, зря ее волновать не собирался. В назначенное время прибыл к бару. Администратор оповестил, что Клим Михайлович ждем на втором этаже. Парень проводил меня в vip-комнату.

Шалецкий сидел на синем бархатном диване и курил сигару. Двое его громил охраняли вход. Я присел в глубокое кресло напротив мужчины. Рассмотрев меня, Шалецкий выгнул одну бровь.

— А я слышал, что после смерти Черепа подпольные игры закрыли. — поправлять его не стал. Думаю, Клим Михайлович и сам в курсе, что прикрыли их по приказу генерального прокурора. Петрович за единственного сына переживал, который до сих пор на ноги не встал, до смерти Черепа ему не было дела.

— Это был закрытый бой, без зрителей. — никто не знал, что я попал в аварию, пусть и дальше остаются в неведении.

— Сигару?

— Нет, спасибо.

— Выпьем?

— Если только кофе. Я за рулем.

— Понимаю, — администратор все это время стоял в стороне и ждал распоряжений. Быстро продиктовав ему заказ, Шалецкий дождался, когда он выйдет. — Как ты уже догадался, я пригласил тебя не просто так. — он выждал паузу, но я никак не отреагировал на его слова, ждал, что Клим Михайлович скажет дальше. — Ты, Артур, хочешь помочь своей бывшей девушке, что ж, похвально. Долг у Лещевой немаленький, но я бы мог его простить. — вот и начинается самое интересное, подумал я. — Как я слышал, ты недавно открыл новый торговый центр, купил дом, проиграл мне несколько дней назад приличную сумму. Много было затрат. Двадцать три миллиона лишними не будут. — не собирался с ним договариваться, деньги в любом случае верну. Я успел достаточно заработать, чтобы не ощутить потерю. С такими, как Шалецкий, лучше дел не иметь. — Ничего не ответишь?

— Я еще не услышал предложение, Клим Михайлович.

— Ах, да. Предложение. — выпуская дым, он постукивал свободной рукой по подлокотнику. — У меня их два. Сумма значительная, а я не привык просто так терять деньги, — скривил он рот в подобие улыбки.

Как же раздражала его длинная вступительная речь. Мне нужен был номер его банковского счета и заверение, что он теперь оставит Милену и моего сына в покой.

— С подачи твоего отца, крупный контракт на поставку медоборудования в нашу страну был передан конкурирующей компании. Если бы ты уговорил родителя изменить свое решения, я бы сократил сумму долга Милены в два раза. — наверное, он ждал, что мои глаза заблестят востром от его предложения, но мне оно было неинтересно.

— Я бы рад вам помочь, но это не в моих силах. Наши отношения с отцом трудно назвать родственными.

— Да, я слышал, что его не устроил твой выбор невесты. — про себя я пожелал Лещеву гореть в адском огне. В этот момент в дверь негромко постучали.

Охрана впустила администратора и официанта. Пока расставлялись приборы, Шалецкий молчал.

— Аккуратнее! — рыкнул он на молодого парнишку, который нечаянно задел его полотенцем. Наблюдая за Климом Михайловичем, я предположил, что он не ожидал отказа и сейчас думает, как повести разговор дальше. — Может все-таки водочки? — поднял он запотевший графин.

— Спасибо, кофе достаточно. — Шалецкий налил себе рюмку, залпом выпил, выдохнул и вернул стопку на стол.