И, подобно швейцару, сделал отмашку и отошел в сторону. Честно говоря, ее тронул этот жест. И когда он закрыл дверь, она прижалась к Деревянко всем телом, встала на цыпочки и нежно поцеловала его в губы.

– Так пойдет? – спросила она.

– Боже, – пролепетал он, – только об этом я и мечтал.

– Верю, – сказала Рита. – Так что, джакузи на треть уже набрана? Фонтаны бьют, а источники бурлят, как им положено?

– Именно так, слышите?

Рита прислушалась – и впрямь, где-то соблазнительно бурлила вода. Девушка сбросила туфли и двинулась через прихожую.

– Шампанское есть и в гостиной, и в ванной комнате, – подходя к ней сзади и нежно обнимая за талию, проворковал Деревянко. – Икра тоже и там и там. Цыплята табака есть на всякий случай. Вдруг ты проголодалась?

– Как вы искусно перешли на «ты». Но мне это нравится. Они тоже в двух местах? Цыплята? В гостиной и ванной?

Марк Анатольевич замешкался.

– Цыплята только в гостиной.

– Недочет, – с обворожительной улыбкой Рита повернулась и обняла звезду эстрады за шею. – Вы такой огромный, Марк Анатольевич. У меня еле руки сходятся у вас за спиной.

– Просто Марк.

Ну надо же, где-то она уже и это слышала! И не раз. Просто так и просто эдак. И сколько же было таких предложений, а? Кто бы посчитал?

– Хорошо, Марк. Я и впрямь здорово устала сегодня. Работы было завались. Я помою руки, съем одного цыпленка для начала, а там посмотрим. Идет?

– Все как скажет принцесса.

Рита кивнула:

– Принцессу ответ полностью устраивает, Марк. – И трогательно добавила: – Даже принцессы иногда бывают голодными. – Она сняла жакет. – А я очень голодная принцесса!

Рита ела цыпленка табака, запивала его «Абрау-Дюрсо» и думала: устраивать ей прелюдию или нет? Разжигать страсть пожилого ловеласа никчемной болтовней или сразу устроить ему праздник души и тела? Человек уже измучился, вот-вот перегорать начнет. Превратится вино в уксус, а ей это надо? Да и надоели ей эти спектакли-прелюдии. Победило желание поскорее окунуться в джакузи и полежать там, в бурлящих фонтанчиках. И попутно быть обласканной руками опытного пожилого сердцееда. Почему бы и нет?

Когда цыпленок был съеден, она спросила:

– Надеюсь, душ существует в этом дворце?

– Разумеется, кабинка.

– Тогда я вначале в душ – день был долгий.

Он вздохнул так, точно его грудь была кузнечным мехом.

– Это так заводит. Я про соль на твоей коже.

И вновь старая песня – проклятый Гарик ее этому научил. Дежавю просто…

– Ну разумеется, – сказала она. – Легкий дневной пот на красивом молодом женском теле, что может быть вкуснее для опытного мужчины? И как тут не завестись, правда?

Деревянко беспомощно захлопал глазами: ее откровенность не подкупала, а покупала с потрохами.

– Идем, Риточка, я все покажу. Любые шампуни, мыла, масла, полотенца и халаты – все есть.

– Отлично, – сказала Рита. – Я сегодня мечтала о душе весь день, о шампунях, мылах и маслах в том числе. Но выпуск журнала – это что-то. Кстати, – когда они вошли в просторную ванную комнату, где бурлила вода в огромном джакузи, а в другом конце стояла полупрозрачная душевая кабинка, – ты можешь поджидать меня среди гейзеров. Не стесняйся, милый.

В этот раз он прижал ее куда сильнее – и она все почувствовала сразу, пока он дышал ей в темечко, как конь после забега. Почувствовала все под его халатом, даже через свою одежду. «Нет сомнений, виагрой певун уже закинулся, – решила она. – Вот они, старые кобели. Мне не привыкать. Но тут надо и успеть вовремя».

Рита без стеснения, но очень трепетно провела рукой по его выпирающему месту:

– А если бы я по дороге не дай бог в аварию попала? Что бы ты делал? Проститутку бы вызвал? Тут они бегают, как зайцы. Одна только что мимо меня проскочила.

– Ты должна была попасть сегодня ко мне, – со всей искренностью молвил Деревянко. – Потому что это – судьба.

– Ну ладно, поверю на слово, – сказала она, расстегнула молнию на юбке, двигая бедрами, стащила ее и стала снимать рубашку. – Иди в джакузи – еще насмотришься на меня.

Мыла и шампуни ей пригодились, а вот полотенца и халаты нет. Она вышла из кабинки нагой и, улыбаясь, направилась к гейзерам, в бурлящей воде которых сидел и завороженно смотрел на нее старый кобель Деревянко.

– Бог мой, бог мой, – простонал он, когда она подошла и ловко забралась в джакузи.

– Да, я такая, – сказала Рита и потянулась к нему.

Они долго целовались. Источники интенсивно массировали и щекотали ее тело, а она массировала предмет гордости звезды эстрады, который закрыл глаза и, кажется, готов был отключиться от удовольствия.

– Об этом ты мечтал, Марк? – вкрадчиво спросила она.

– Да-а, – томно протянул он.

– Тогда я побуду наездницей, а там посмотрим.

4

Надо сказать, Рита ничуть не пожалела о том, что приехала к старому певуну – он оказался не только звездой эстрады, но и опытным любовником, хоть уже и бежал к концу дистанции. Короче, молва о нем не врала, и ей было с ним хорошо. Вот почему так бесился старый лев Вершинин. Предчувствовал! Боялся! Он стал звонить уже вечером, когда Рита и Деревянко перекочевали из джакузи в большую двуспальную кровать и продолжали там. Виагра все еще действовала.

На этот раз Рита была очень строга со своим боссом. Она ушла в другой зал и сказала:

– Я работаю, а ты бездельничаешь, не сбивай меня с толку. Что за эгоизм, милый? Я и так с тобой круглые сутки. Родителей забыла. И они забыли, как я выгляжу. Если будешь доставать, пошлю тебя сдавать экзамены вместо себя. Как там у тебя с социологией и психологией? Не забыл еще? Вот и вспомнишь. А еще лучше, на время этих экзаменов перееду к родителям, недельки на две.

Эта угроза устрашила Вершинина и заставила отступить.

Деревянко разговор подслушал. Когда она вернулась, он ухватил ее за руку, резко и сладострастно привлек к себе.

– А ты врушка, Рита!

– Правда? Как и большинство женщин.

– Ой, врушка! Нет, ты особенная…

Рита пристально посмотрела ему в глаза:

– Ради тебя, милый, я вру. Или не так?

– И актриса хоть куда.

– Как и большинство женщин, – повторила она. – Я не понимаю, это что, упрек?

Она попыталась вырваться, но он сжал ее в кольце рук, а Деревянко был силен. Рита оказалась в капкане.

– Пусти.

– Не пущу.

– Закричу.

– Кричи.

Она нарочито звонко завопила.

– Доволен?

– С ума сошла? В ушах звенит. Я теперь ноты слышать