Значит, здесь нет никаких камер? Нет, иначе бы Лассе знал об этом.

Она медленно въехала и стала подниматься по пандусу на самый верхний уровень, где было пусто, и припарковала машину в таком месте, чтобы видеть весь комплекс. Выключив двигатель, она просто сидела и ждала, кусая ногти. Ей снова надо было в туалет. Нет, только не это, не думать о волках!

Пока она ждала, она осмотрела машину и обратила внимание на черный прямоугольный кожаный футляр, который торчал из-под пассажирского сиденья. Она взяла футляр за краешек и вытащила его. В футляре лежало что-то плоское и тяжелое. Она расстегнула молнию и вынула серебристый айпод.

Гм. Наверное, его планшетник? Проклятого насильника, Поля.

Айпод был из дорогих. Ида внимательно посмотрела на дисплей. Может, потом он мне пригодится?

Она быстро положила планшетник в одну из сумок. Да, наверняка пригодится, только и успела подумать она, как увидела машину, въезжающую на нижний уровень.

Пока машина поднималась наверх, уровень за уровнем, она спряталась за рулем и подумала о том, что ей, конечно, надо было припарковаться рядом с другой машиной. А что, если это полиция…

Но это был красный «Вольво-745».

Машина Лассе. Он газанул, развернулся, остановился рядом с ее «вольво» и быстро вышел из машины, держа в руках несколько отверток. Не здороваясь, сразу же встал на колени на бетонный пол перед капотом двигателя и с ругательствами расправил одной рукой усы. Ида не могла не улыбнуться и осторожно вышла из машины. Послышалось дребезжание. Она подошла к нему, но он молча поспешил в другую сторону, к багажнику, и так же быстро опустился там на колени, после чего опять раздалось легкое дребезжание. Ида не трогала его, помня, что всегда говорила о нем Альма: «Он сначала делает, а потом говорит».

Наконец он вернулся к передней двери и опять выругался, а затем поднял девушку, как куклу, и обнял, как подушку, прижимая ее к своему почти двухметровому телу. Она подумала, что в нем еще есть сила, несмотря на то, что ему давно перевалило за шестьдесят. Затем он твердой рукой поставил ее на место.

— Для нашей безопасности мы должны их немедленно выкинуть.

Она увидела в его руках регистрационные номера.

— Повезло, что у меня на складе всегда есть свежие знаки, — сказал он. — Да я их уже привинтил. Пошли, мы едем.

Он отдал ключи от своей машины, а она протянула ему свои, и они выехали из «Оплота дьявола», а потом и из Эстерсунда. Затем друг за другом проехали по мосту Фрёсёбрун и пересекли остров, проследовав дальше по теперь совершенно бесплатному мосту Рёдёбрун. Ида улыбнулась, когда они проезжали остатки фундамента будки.

Поднялся ветер. Крупная морская птица, сидевшая на одном из фонарных столбов на мосту, казалось, силится удержать равновесие. Еще с десяток морских птиц перелетели с места на место в свете ночных фонарей, они словно вдруг заклубились над машиной с громкими криками и некоторое время летели за ними.

Что они делают?

Видимость становилась все хуже, ехать было труднее, но птицы вскоре исчезли. Пошел сильный снег. Она неотрывно ехала сквозь тьму за задними фарами «вольво», опять вглубь леса; ей страшно хотелось спать, а руки и ноги едва ее слушались. Машина, ехавшая за ними из самого центра города, свернула на боковую дорогу и исчезла. У Иды больше не было сил смотреть в зеркальце заднего обзора. Теперь я с Лассе, — подумала она.

Давайте, арестовывайте меня, чертовы растяпы-полицейские, теперь мне ничего не страшно!

Дом ее детства выглядел точно так же, как всегда, с деревянной верандой, оконными переплетами и маленьким почтовым ящиком из листового железа, выкрашенного в красный цвет. Лассе остановился у сарая, открыл двойные ворота, въехал на участок на машине Поля, закрыл ее, а затем поспешил к своему собственному «вольво».

Всего лишь через несколько минут они были дома у Лассе. Ида тотчас рухнула на его расшатанный гостевой диван и провалилась в сон. Несколько охранников штурмовали столы на Нобелевском банкете, спускаясь с балюстрады на черных канатах. Поднялся переполох, и она увидела одетого в белое Лобова, стоящего посреди зала и мигающего, словно стробоскопическая лампа. А потом он внезапно загорелся, шипя и потрескивая, и все выбежали на улицу, а он кричал и чернел. Зал превратился в церковь, полную зверей, которые бились о стены, купель и амвон, и кто-то громко кричал с органных хоров.

— Вставай! — кричал голос. — Вставай сейчас же! — шептал ей голос прямо в ухо, и она поняла, что Лассе несет ее через свою гостиную. — Они здесь! — сказал он, неся ее вверх по лестнице. — А теперь ни слова!

Он открыл дверь на кошачий чердак, посадил ее на пол и показал на заранее приготовленный матрац. Она опустилась на матрац и закрыла глаза, успев услышать звонок в дверь.

Ида продолжала лежать не шевелясь; она слышала голоса снизу — сначала два спокойных, рассудительных, а затем один резкий. Пока она безуспешно пыталась разобрать слова, доносящиеся снизу, то подумала, что должна была рассказать Лассе о волках.

Постепенно она задремала и, хотя на чердаке было не больше десяти градусов тепла, скоро спала глубоким сном.

Бухта Анахо, Новая Зеландия, 27 октября 1769 г.

Когда нос врезался в песок и двое слуг подтащили весь баркас как можно ближе к берегу, все они вышли, один за другим. Сначала три морских пехотинца, затем Сперинг, а после него Бэнкс, Кук и последним Соландер.

Соландер с Бэнксом пошли вдоль берега.

— Посмотрим, что нам может предложить это место, — сказал Бэнкс.

Они сразу же нашли несколько различных видов трав и низкие цветы. Некоторые из них, но не все, были им уже известны. В песке также лежало множество раковин улиток и моллюсков, которые Соландер долго рассматривал, а затем дал им временные названия. Он велел слугам спрятать раковины на хранение в деревянные шкатулки.

— Если бы с нами был мистер Линней, — сказал Бэнкс, — как вы думаете, ему бы понравился этот берег?

Они вежливо посмеялись над этой мыслью и продолжали мирно беседовать об условиях жизни животных и растений на острове в сравнении с островами, на которых они уже побывали на той же неделе. Вдалеке виднелся «Индевор», стоящий на якоре в заливе, паруса были плотно натянуты на реи, а корпус мягко покачивался на спокойной морской зыби. В небо над кораблем с резким криком взметнулась стая морских птиц.

По берегу к ним приближался десяток аборигенов. Издалека было видно, что на них надеты ожерелья из перламутра и акульих зубов. Переднюю часть туловища одного из мужчин целиком закрывала кольчуга из устричных раковин. Их лица медного цвета были сильно разукрашены замысловатыми темными точечными узорами. В руках они несли хорошо заточенные деревянные копья и короткие каменные дубинки.

Соландер осмотрелся, но никаких каноэ вдоль берега не увидел.

Три морских пехотинца приготовили свои мушкеты.