Наконец, дежурный по дивизиону, придирчиво осмотрев каждый ботинок, дал добро на проход подразделения.

– Товарищ капитан-лейтенант, отделение морской пехоты под руководством младшего сержанта Смирнова прибыло в ваше распоряжение, – поздоровался, как обошел вокруг шеренги солдат. Да… «Мосинка» размером почти с сержанта, с такой громадиной по кораблю не побегаешь, а уж внутри отсеков и на трапах – сплошная мука. С оружием надо что-то срочно решать.

– Вахтенный, помощника и боцмана на пирс.

– Есть, товарищ командир.

Доклад вахтенного сопровождается одиночным звонком вызова дежурного.

– Ну что, товарищи красноармейцы?! Добро пожаловать на борт монитора «Ударный». У кого вопросы есть, задавайте.

Молчаливая пауза и перетоптывание в строю. Тогда спрашиваю я:

– Стрелки в строю есть? Шаг вперед.

Выходят двое.

– Пулеметчики есть? Два шага вперед.

Нет никого.

– Кто любит подраться?

Опять тишина.

– Задаю вопрос по-другому. Кто занимался ранее боксом, борьбой или в потасовках участвовал – стенка на стенку, с соседскими хлопцами?

Вижу три ухмылки. Но из строя не выходят. Мало ли что. Ладно, разберемся в понедельник.

Появляются помощник и боцман.

– Павел Викторович и Актан Тимофеевич, принимайте в экипаж новых бойцов. Отделение морской пехоты из разведвзвода, под руководством младшего сержанта Смирнова, теперь будет жить и столоваться на «Ударном». Задача – обеспечение внешней охраны монитора, катеров и судов корабельной ударной группы, а также отработка нападений на корабли в базе. По внутрикорабельному распорядку охрана новых типов вооружений, секретов и корабельных военкомов. Прошу любить и жаловать. Записать в вахтенный журнал и поставить на довольствие. В носовом кубрике брезентовой шторой сделать им выгородку. Да еще, помощник, примите у них на учет оружие и позаботьтесь о нормальном – типа карабинов или автоматов, на крайний случай каких-нибудь маузеров. Еще подумайте о форме одежде для морпехов – корабельного варианта. Иначе через неделю мы будем искать новые гимнастерки и галифе взамен промасленных старых. Павел, бери людей. На три часа я на сходе по семейным делам, отлучаюсь с ведома комдива. Буду к совещанию.

Под командой боцмана будущая «волшебная палочка» командующего Черноморского флота зашла на борт монитора. Я отправился в город – жениться на красивой девочке Марине.

Эти три часа пролетели как комета.

Позвал свидетеля. Оказывается, у меня есть друг – Иван Кубышкин, командир бронекатера. Вышли с части. Нанял пролетку. Купил цветы – корзину большую и маленький букетик (кажется, так в американских фильмах в тридцатых годах предложения делали). Забрали невесту с подругой. Ивану на пролетке пришлось съездить в ближайший магазин за конфетами, шампанским и прочим, чтобы выкупить невесту. Заехали к ювелиру и купили кольца – большие, массивные, чуть ли не в сантиметр шириной. Добавил и обручальное, ведь не дарил такое ранее. Приехали в загс – очередь всего шесть пар, без всякой записи и прочего. Нас как-то быстро без всякой музыки и прочего расписали. Поздравил невесту, поцеловал, и все – идите.

Своего дома нет, пришлось везти молодую жену в комнату Ивана, где обитает его жена Вера. Самое удивительное, что я оказался такой наивный и простак. Почти все военкомы женаты – без регистрации брака. До войны жены в основном были боевыми подругами, так как институт брака, еще с гражданской войны, среди партийных считался пережитком прошлого. Мол, только обманутые религией крестьяне браки регистрируют. Вот так и жили, жили-поживали, детей рожали, а фамилии носили разные. Так как «подруги и друзья боевые» часто направлялись партией и службой в разные стороны, на то и песня «…дан приказ ему на запад, ей – в другую сторону…» была действительностью жизни тогдашних героев. Боевые друзья легко сходились и расходились, как в бою, не обращая внимания на потери.

Оставив до вечера жену и свидетельницу у друзей, поехали в часть, на недельное подведение итогов и совещание всего руководящего состава флотилии. С совещания я вышел командиром корабельной ударной группы, в составе мониторов «Ударный» и «Мартынов», двух бронекатеров БКА-133 и БКА-134, водолазного бота и сухогрузной самоходной баржи, которая придет на следующей неделе.

Отдельным приказом по Черноморскому флоту меня назначили – командиром отдельного взвода специальной разведки роты управления 1-го разведотряда Черноморского флота (командир роты – капитан-лейтенант Беззуб Степан Иванович, командир разведотряда – старший лейтенант Зайцев Петр Андреевич).

Решил выйти, чтобы развеяться, подышать свежим воздухом и посмотреть на гладь Дуная. Север Дуная уже давно во льду, а здесь над водой стоит туман. Лед пришел и ушел как-то очень быстро. Вышел на палубу в своем первом боевом дежурстве, а вокруг лед, тонкий, прозрачный, но уже показывающий приход зимы. Прошли новогодние праздники, и в середине января уже кругом опять вода. В паре десятков километров севернее, на полигонных озерах, лед еще стоит и до марта даже не собирается сдавать своих позиций, здесь же воды Дуная создают свой особый климат. В дельте Дуная очищение реки ото льда может произойти и в декабре.

Чуть менее трех месяцев я нахожусь в этой реальности. Не знаю, что сталось со мной в моей родной эпохе. Факт есть факт. Сознание Прохорова так и не проснулось. Что-то на уровне рефлексов все же осталось. Тело явно помнило его любимых женщин. Любая его прошлая женщина немедленно вызывала у меня интерес. Несмотря на то, что всем почти сразу стало известно, что я женился, со своими старыми боевыми подругами встречался почти еженедельно, на еженедельных застольях военкомов соединения.

Стоило только зайти в зал столовой военторга, служившей по вечерам военкомам как ресторан. Здесь по пятницам собирались все военные командиры и комиссары за общим застольем. После окончания недели все собирались в зале с оркестровой ложей, импровизированной танцплощадкой со столами по периметру, во главе с командиром соединения или начальником штаба. Только боевые дежурства и старшинство на корабле, гарнизонные наряды и дежурства по части освобождали военных командиров от присутствия в пятницу, от вечернего застолья. Касалось это и женщин – военнослужащих, служащих или работающих на руководящих постах служб флотилии. Женам и невестам там места не предусматривалось. Оркестр флотилии обеспечивал живую музыку для танцев. По специальным спискам на собрание допускалась местная партийная элита.

Флотское офицерское собрание царской России ушло, но оставило после себя значительный след в культуре досуга. Появилось своего рода собрание флотских военкомов. Только во времена «горбачевского сухого закона» эти традиции окончательно исчезли из жизни.

В первое же такое собрание я узнал, кто такая Света и какой я… плохой, значит. На втором танце этого же собрания я оказался в нежных ручках Елены, помощницы нашего главного хирурга Загуменного.