же злобными, как и эти Кикиморы. Вспомнил он как несколько лет назад, еще учеником, когда был и с такими же, как и он мальчишками пришлось им охотится на такую же опасную тварь. Поручили им убить Кикимору которая уже губила людей и оттого была сильной и опытной. Их четверо тогда было на охоте, три ученика и наставник. Кикимора сразу поняла, кто перед ней и с немыслимой скоростью прыгнула на наставника, определив его как самого опытного и опасного в группе. Полоснула его когтями, пробив усиленный бронежилет как бумагу. Они тогда с трудом ее завалили втроем, тупо затыкали ножами, навалившись на нее толпой и голову срубили, пока она терзала их преподавателя. Никита сам не мог вспомнить подробностей как им удалось с ней справится, от страха ему все воспоминания вышибло, помнил только мельканье каких-то теней перед собой, крики парней, и что он с яростью бил ножом и все не мог остановится. Голову уже, отрубленную оторвать от наставника не смогли, намертво в него она зубами вцепилась. Так и тащили еле живого учителя к примотанной к нему же головой Кикиморы. Они смогли его выволочь в безопасное место и вытащить из леса. Карьера наставника в тот день и закончилась, сам хоть жив, остался, но калекой. А лечился сколько, и ведь у целителя. Когти Кикиморы ядовиты и вцепляются в жертву насмерть, как рыболовные крючки, чем больше трепыхается жертва, тем глубже и насаживается. Кикиморы не просто топят заплутавших прохожих, а они их любят рвать и есть, живых между прочим, а привыкнув к человечине, сами охотятся, не ждут уже, когда там еще кто-то забредет к ним в болото, да и забредет ли. Они уже первые нападают, даже далеко уходя от своего болота в поисках людей. Вот и здесь в болоте из не меньше трех, судя по рассказам, что по себе уже необычно, они так — то не очень общительны и себе подобных плохо переносят, конкуренция. А здесь выходит им раздолье, раз они такой толпой в болоте живут. Это значит, что они часто убивают, Никита понял, что дурней в округе много шляется, так что Кикиморы точно не голодают. Кикиморы, обычно то в жизни, опасаются, стараются к себе не привлекать внимания, маскируются, прячутся от всех. Бывает ведь, долго живут, на каком ни будь болоте, и охотники на них только случайно наталкиваются. А здесь вся нечисть, и нежить в округе, как с цепи сорвалась. Такое бывает в плохих местах, но редко, Никита уже давно не слышал, что так может быть взаправду. В наше время леса сократились так, что нечисти или нежити просто жить негде, а здесь на небольшой площади проживания они друг на дружке сидят и еще и уживаются. Дорогу ему хорошо объяснили, да и с картой он сверялся пока шел. Так то лес начинался сразу за селом, но… он как бы делился, слева был безопасным обычным, а вот справа от тропинки, даже чувствовалось обычному человеку что туда не стоит ходить. Вроде и деревья такие, как и слева, только сухостоя больше, но Никита чувствовал напряжение, исходящее от него, слышал звуки непонятные, страшные не присущие живому лесу. Пока стоит на тропке вроде и не страшно, а при попытке войти сразу становилось жутко, и вроде день светло и тепло, а шаг в сторону и сразу темно и жутко. Но он дошел до болот быстро по местным меркам. Оказалось, не так далеко от села, эти болота и находятся, в паре часов примерно, до нашествия Кикимор тут народ массово ягоду собирал. Дорога с утра была подмороженной, в ледяных лужах. В лесу еще лежал снег, тоже льдистый и шагалось Никите пока хорошо, легко, вот обратная дорога, когда все подтает, будет сложной, но ему пока переживать за обратную дорогу не стоит, рано, дело бы сделать, а домой его ноги хоть как донесут. Никита огляделся вокруг, снял короб, ну его, только мешать будет, — он расположился подальше от болот, решив разбить лагерь в безопасном месте. Нашел открытое место, четко делившее лес на плохой и хороший, огромную поляну вокруг которой и лес был редким. Оставил подарок для Лешего на пеньке, поклонился, произнес слова приветствия, тот только просыпается и встречаться с ним пока не желательно, но уважить обязательно надо. Никита отошел только от пенька, вроде и шума никакого не слышал, оглянулся назад, а подарка уже нет. У него даже настроение поднялось, замечательно что Леший подарок принял, вредить ему он уже не будет. Никита прошелся по окраине леса, и не решился со всем скарбом идти в него, не зная, что там теперь живет. Здесь на поляне оказалось, что и чистый ручеек есть, чем не место для лагеря, с огромным деревом которое как зонтик укроет от дождя и ветра. Никита все обошел, осмотрелся, и поставил короб, здесь будет хорошо, — решил он. Нарубил еловых лап, вдруг ночевать придется, дров немного натаскал, тоже на всякий случай. Пригодится или нет неважно, пусть будет, место так то неплохое под постоянный лагерь, пока не разберется что там за опасности его в глубине леса поджидают. Снова поймал себя на мысли, что ему не хочется идти к болотам, но и тянуть больше нельзя, он залпом выпил последние снадобья и стал собираться. Все время пошло и ему нужно торопится, пока они действуют, а то такой коктейль как он принял его убьёт запросто и обидно будет что окажутся все его мучения зря. Быстро приготовил простой матерчатый рюкзак, легкий и двигаться мешать не будет, повесил его вперед на грудь, открыл, проверил ножи и надел на лицо самодельную маску респиратор. Маску для лица сам делал, специальная она, прослойку в нее, в нужном отваре прокипятил, что бы от цветков не надышаться, перчатки тоже, особо обработал, что бы безопасно траву рвать. Такую же тряпочку проваренную, завернуть цветы приготовил, и расстелил у короба, навряд, ли будет время траву у болота спокойно упаковывать, оттуда бы ноги унести с головой вместе и целой тушкой. Постоял минутку, собрался с духом и вперед. План у Никиты был простой, зайти в болото как можно глубже, нарвать чего успеет, и уже бегом отступать обратно, быстро. Утром он выпил первый настой еще дома, ускоряющий возможности организма и обезболивающий, теперь к нему добавил те настойки которые его ускорят еще больше, но ненадолго, а еще настойка что бы видеть и слышать лучше, в общем страшный состав который позволит