Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Если ощущу, то уже поздно будет, — подумал он торопливо и еще быстрее стал рвать цветы и бросать их в рюкзак на груди.
Сколько прошло времени, он и сам не понял, ему казалось много, работал он быстро, когда над поверхностью болота треснул тонкий ледок и вспучился огромный грязевой пузырь. Это первая Кикимора почуяла что кто-то рвет цветы, проснулась и стала всплывать, за едой. Никита быстро переместился как можно дальше, но продолжал рвать цветы, вошел в азарт, хотя уже собрал непривычно много. И тут же рядом с ним начал вспухать еще один пузырь, затем еще, Никита огляделся, да и решил бежать, все пора. Но не удержался, увидев буквально крупный пучок цветков. Резко нагнулся за ним, чуть не упав в воду, поскользнувшись и это спасло ему жизнь. Тут же над ним пролетело тело Кикиморы, обдав его смрадом. Метилась то она в него, а он нагнулся, вот она как торпеда и пролетела над ним, буквально вскользь прикоснувшись к Никите, но не зацепив. Никита даже испугаться не успел, слишком быстро все это произошло. И как он ее не услышал, как так она ухитрилась бесшумно подкрасться к нему. Повезло, что она еще толком не проснулась, и, не рассчитав своих сил, перелетела через него, упав в болото, подняв кучу ледяных брызг и подарив ему время собраться и убежать. Никита припустил по краю болота, постоянно оглядываясь назад, и снова облажался, чуть не врезавшись в поджидающую его впереди Кикимору, та даже не пыталась гнаться за ним, а спокойно ждала, когда же он сам до нее добежит. Никита затормозил буквально в метре от нее.
Впереди одна, а сзади выбираются еще две и еще виден огромный пузырь на поверхности болота, — да сколько же их здесь, — закричал от злости Никита, уже не беспокоясь о маскировке.
Никита не раздумывая, когда остановился, схватился за древко привязанного к поясу топора. Раскрутил и рубанул топором по Кикиморе, она упала, и он быстро отрубил ей голову, ох, сам не ожидал, что сладит так быстро и легко с таким чудищем. Но с другой стороны, он напичкан зельями и двигается невероятно быстро, для обычного взгляда человека, его даже зафиксировать невозможно, просто смазанное пятно, а Кикиморы сонные еще. На поясе висел пустой мешок, он быстро кинул туда отрубленную голову, ножом вспорол грудину, достал сердце и туда же в мешок. Рубанул и по рукам-лапам, они тоже дорого стоят. На этом его удача закончилась, вторую подбежавшую к нему Кикимору убить он успел, также отрубив голову, но трофеи собирать было уже глупо, еще две шли на него, а он уже чувствовал, что вымотался, нужно уносить ноги пока еще может. Секунда и он вытащил пузырек из кармана, вылил по половинке содержимого на обеих Кикимор, даже подтащить их поближе к друг дружке успел, голова второй убитой откатилась.
— Ладно прихвачу, успеваю, так что ж терять деньги, — успел подумать Никита, при этом не на секунду не замедляясь.
Быстро бросил спичку на тела, подхватил откатившуюся голову и бегом с болота, ноги уносить. До ушей донесся громкий крик — рев, так по ушам криком ударило, что Никита надолго оглох. Кикиморы испугались яркого жаркого огня и отступили в болото. Пожар устроить, Никита не боялся, уже наловчился работать такой сложной смесью. Пламя, хоть и необычно жаркое, но быстро гаснет само по себе, да и земля там мокрая. Выбрался с болота на ватных ногах, все тело уже болело нестерпимо, все действие снадобий подошло к концу. Неплохо он выложился по скорости, даже здоровый так не бегал. Снадобья переставали работать и Никите резко поплохело. Доковылял он уже с трудом до короба и уселся на пенек лицом к болоту, на всякий случай. Вдруг они решатся покинуть болото, отомстить ему, редко, но тоже бывает. Стал осторожно перекладывать цветы в тряпицу, читая наговор, сам не ожидал, что так много соберет, теперь нужно правильно сохранить все что добыл с таким трудом. Никита даже про боль забыл, ведь он сейчас еще в перчатках и маске, нужно торопится. Уложив стебельки аккуратной стопкой, завернул плотно в полотно и завязал, обернул еще в бумагу, снова перевязал. На обычную траву читают наговор, пока срезают, а вот на эту, как только с болота вынесут, если смогут, у него вот получилось. Теперь все по уму сделать надо, а то ведь после такой удачи и в безопасности траву испортить, обидно будет вдвойне.
С болота доносились громкие злые звуки, крики, какие-то пощелкивания, — да разворошил я муравейник сегодня, — подумал Никита, — но зато удачно.
Достал мешок с приготовленной наговоренной солью, вытряхнул головы Кикимор из мешка и сердце, которое еще сокращалось. Так сразу все разобрать нужно, сердце в маленький мешочек и посыпать солью, с болота сразу раздался крик, почувствовали оставшиеся в живых Кикиморы, что делает охотник. Лица на отрубленных головах поплыли, стали меняться, были похожи на девичьи, теперь же старились на глазах, смотреть жутко. Но Никиту хоть и трясло, он быстро головы пересыпав солью, запаковал их по отдельным мешкам, так теперь отрубленные руки. Да не руки это уже, они и сразу то, на человечьи были не очень похожи, а теперь то, напоминали, сухие палки с когтями пятисантиметровой длинны, острые как бритвы. Повезло ему, что ночь морозная была и Кикиморы сонные. Никита все уложил очень аккуратно в короб, закрыл его, не хватало потерять так тяжело доставшиеся ему богатство. Никита снял маску, дышать свободно теперь можно, весь в крови, хорошо хоть куртку нашел в сарае старую, но прочную, не отстирает ее от крови, так выкинет. А воняет