Не теряя времени, она обследовала его с помощью своего чувства целительницы и установила, что, хотя он проголодался и озяб, телесных повреждений, не считая одного-двух синяков, у него не было. Но, несмотря на то, что духовная связь между ними последнее время ослабла. Ориэлла чувствовала перенесенное им тяжелое потрясение. Если он унаследовал ее магические способности, то, несомненно, должен был болезненно переживать мучительную смерть своей похитительницы. Ориэлла постаралась взять себя в руки и успокоиться, чтобы в свою очередь успокоить сына. Преисполненная благодарности, она, забыв даже встать с колен, нежно баюкала сына и благодарила всех богов за его спасение.

* * *

Анвар и Чайм мчались по туннелю. После долгих бесплодных поисков Анвар вдруг уловил агонию колдуньи и наконец понял, где она была. Друзья выбежали из туннеля, и, когда Анвар увидел Ориэллу, коленопреклоненную у тела Мериэль, с Вульфом на руках, сердце у мага замерло. Он кинулся к ней и опустился на колени с ней рядом. Гнев, тревога, радость смешались в душе мага, а вопросам его не было конца.

— С тобой все в порядке? А с Вульфом? А ты что, с ума сошла? Разве можно сражаться, когда ты только-только поправилась.

Ориэлла подняла глаза и сердито посмотрела сначала на него, а потом на Чайма.

— А что еще мне оставалось? Погляди, что вы наделали! — Потом она смягчилась и погладила Анвара по руке. — Извини, я не хотела тебя обидеть. Хотя оба вы вполне этого заслуживаете за вашу глупейшую уловку с этим ксандимским зельем. Вы что же, два дурака, воображали, что на меня оно подействует? — Анвар посмотрел на Эфировидца и прочел на его лице ту же досаду и разочарование, которые чувствовал и сам. Затем, к своему собственному удивлению, он расхохотался. Это, конечно, была реакция на перенапряжение и тревоги последних часов. Ориэлла мрачно поглядела на него и вдруг сама расхохоталась, совсем как тогда, в подземном ходе под Диаммарой, когда казалось, что Анвар неминуемо должен был погибнуть во время обвала, и это была первая радостная минута после страшной и тяжелой ночи.

Отсмеявшись, Ориэлла неловко обняла Анвара (она продолжала держать ребенка на руках), и Анвар так же осторожно обнял ее в ответ, боясь потревожить Вульфа. Потом она неохотно отстранилась, и оба они наконец поднялись с колен. Перед ними стоял обескураженный Чайм. Ориэлла похлопала его по плечу.

— Благодарю тебя, мой друг, за все, что ты для меня сделал. Но в следующий раз не пытайся меня усыпить.

— Кажется, от этого все равно никакого толку. Но все же, волшебница, послушайся моего совета: ты должна отдохнуть, иначе твое исцеление пойдет насмарку.

— Ты прав: я едва стою на ногах, — Она потерла рукой глаза и поморщилась: рука была в крови, и теперь Ориэлла запачкала ею лицо. — К тому же, — продолжала она, — Вульфу тоже пора домой. А где же Шиа и Хану?

Анвар нахмурился.

— Они там, в каньоне, а больше я ничего не знаю. Честно говоря, нам с Чаймом было не до них… — Но Ориэлла уже не слушала его. Она сосредоточенно пыталась связаться с пантерами. Затем она вновь посмотрела на Анвара и Чайма.

— Шиа говорит, что там Хриза, да вдобавок ко всему и раненая.

— Хриза? — изумился Анвар. — Проклятие, она-то как туда попала и зачем? Ориэлла пожала плечами.

— Это мы узнаем. Погоди немного. — Она передала Вульфа Анвару и повернулась к мертвой Меривль. Дрожащими руками она закрыла глаза бывшей целительнице, а потом пригладила волосы убитой и, к удивлению Анвара, прошептала:

— Прости, Мериэль.

— Как? — не удержался маг. — Ты просишь прощения? Она хотела убить твоего сына и едва не убила тебя? Ориэлла покачала головой.

— Нет, — тихо сказала она, — это не та Мериэль. Я оплакиваю целительницу, которую я знала давным-давно и которая спасла меня, тогда еще совсем девочку, и научила драгоценному искусству целительства. — Ее глаза потемнели. — А эта сумасшедшая, что пыталась убить моего сына, получила по заслугам.

Ориэлла выпрямилась, вытерла об одежду окровавленные ладони и воздела руки. Жаркое пламя объяло мертвое тело, и Ориэлла отвернулась.

— Теперь мы можем идти, — сказала волшебница, не глядя на этот погребальный костер. Она отыскала Жезл, лежавший в луже крови. Увидев озабоченное лицо Ориэллы, Анвар сам поежился от неприятного чувства. Его возлюбленная думала о том же, что и он.

— Проклятие! — пробормотала она. — Он запятнан ее кровью — недобрый знак. — Ориэлла осторожно подняла Жезл Земли и от изумления чуть снова не выронила его: едва она коснулась Жезла, вспыхнул ослепительный зеленый свет, а когда он погас, на Талисмане не осталось никаких следов крови.

— Поразительно! — воскликнул Анвар. Ориэлла уставилась на Жезл с таким видом, точно тот превратился в живую змею.

— Но в чем же тут дело? — задумчиво спросила она. Чайм, близоруко щурясь, опасливо поглядел на Жезл и нерешительно спросил:

— А почему ты предпочла использовать меч, а не это могучее волшебное оружие? Ориэлла задумалась.

— Ну.., прежде всего потому, что это было бы слишком опасно для Вульфа. Но все же главное в другом: ведь это один из четырех Великих Талисманов, которые должны противостоять гибели и разрушению. Если бы я использовала его для уничтожения… — Она поежилась. — Он бы, конечно, справился со своей задачей, но при этом наверняка случилось бы что-нибудь плохое. Помню, Левиафан предупреждал меня, что это оружие — обоюдоострое… — Она умолкла, не зная, что еще можно добавить к сказанному.

— Твоя мудрость велика, Ориэлла, — сказал Чайм, — я благодарю богиню, что это так.

Анвар с тревогой посмотрел на бледное лицо любимой. Хотя она всячески пыталась это скрыть, волшебница была страшно утомлена. Придерживая Вульфа одной рукой, другой он обнял ее за плечи.

— Пойдем, — сказал он. — Надо найти Шиа и возвращаться в крепость. Ориэлла кивнула:

— Я бы, кажется, месяц проспала, но только у нас нет в запасе месяца.

Она нагнулась, подняла свой меч, вытерла клинок о плащ и вложила в ножны. Потом она заткнула за пояс Жезл и взяла у Анвара сына.

* * *

Там, где сражались пантеры, камни намокли от крови. Карабкаясь на вершину, Ориэлла снова запачкала руки и, вздрогнув, вытерла их о край своего многострадального плаща.

Она мечтала о кружке крепкого пива, чтобы забыть о запахе крови. Анвар шел за ней, а Чайм остался внизу, у подножия отрога, с Вульфом на руках. По дороге Анвар все пытался рассказать волшебнице о битве в кратере, но она и сама уже видела вокруг ее ужасные последствия. К счастью, убитых среди пантер оказалось немного, но многие были опасно ранены. Так как Ориэлла уже знала, что Шиа и Хану живы, а раны Хризы не слишком опасны, она позволила себе задержаться по дороге, чтобы оказать раненым посильную помощь, хотя, несмотря на помощь Анвара и Жезла, ей казалось, что она делает все же недостаточно.

Магов встретил Хану, помятый, исцарапанный, с порванным ухом, и благополучно проводил к Шиа. На вершине уже собралось множество огромных кошек. Это было впечатляющее сборище. Даже одна пантера способна внушить страх, а уж такое их количество… Ориэлла в изумлении уставилась на это невиданное собрание огромных кошек, самок, самцов и детенышей, зрелых и старых. Глядя на их угрожающих размеров когти и клыки, она лишний раз порадовалась, что у нее есть такая покровительница, как Шиа. Волшебница была здесь чужой, одной из ненавистных двуногих, и, будь она одна, хозяева этой земли не дали бы ей ступить и шагу. Ориэлла невольно вспомнила свою первую встречу с Шиа на Арене в казалимской столице. Теперь казалось почти невероятным, что и Шиа, любимая подруга Ориэллы, когда-то запросто могла ее убить. Шиа и Хриза сидели на вершине, и старая пантера, несмотря на свои раны, увидев волшебницу, гордо подняла голову.