– Артур, пожалуйста… Я так соскучилась. Я хочу, хочу тебя…

В эту восхитительную ночь я уснула на плече у Артура, апроснулась… на плече у Серкана.

– О, чёрт!

Серкан поцеловал меня в лоб и поспешно оделся. Затемподошёл, потрепал по щеке и сказал что-то на турецком. Не было никакихсомнений, что он остался доволен. В этот момент я почувствовала боль оттого,что предала Артура.

Всё, что произошло со мной в Турции, заставило меняпересмотреть прошлую жизнь. Как же многого я не ценила и как мало говорилаАртуру, что люблю его. Я бы отдала всё на свете, только бы оказаться с нимрядом и вновь ощутить свободу. Ведь свобода – это и есть счастье. Как жаль, чтомы понимаем это только тогда, когда попадаем в заточение. Счастье – этовозможность жить так, как ты хочешь, и делать то, что считаешь нужным. Какпротивна сковывающаяся шелуха ограничивающих догм. Неожиданно мне стало стыдно,что всё то время, которое я провела рядом с Артуром, во мне было слишком многохолода и так мало тепла…

Я вообще никогда не пускала мужчин в свою душу и умеладержать дистанцию в отношениях. Мои мужчины всегда упрекали меня, что при такихживых и чувственных глазах у меня такой холодный рассудок. Мои мужчины большевсего боялись попасть в мою зависимость и сами, не ведая того, в неё попадали.Сначала они пытались отчаянно с ней бороться, а затем опускали руки и училисьполучать от этого удовольствие, успокаивая себя тем, что, главное, онинаходятся рядом со мной. Может, это оттого, что я никого никогда не любила.Никого, кроме себя… Я знала, что любовь – чувство проходящее, но только не ксебе. С Артуром всё было совсем по-другому… Я испытывала огромную потребностьсделать его счастливым.

С мужчиной или без, но я всегда была свободной, а в моейдуше никогда не было пустоты. Мужчины бросали мне вслед, что я редкостнаястерва. Я переступала через их обиду, принимая её за элементарнуюбеспомощность, и шла вперёд. У меня не было на них времени… Мне нравилось,когда они смотрели мне вслед. Я спиной ощущала то, что в их глазах читаласьнадежда. Когда мне говорили, что у меня нет сердца, я улыбалась, не считаянужным рассказывать о том, что оно есть. Просто оно слишком изранено иисполосовано шрамами. Я не люблю демонстрировать собственные переживания ислабость. Я вступала в отношения с мужчинами и не знала, что потом с нимиделать. Заканчивается страсть, и становится скучно и слишком обыденно. Прирасставаниях я всегда боялась боли, и мне хотелось причинить такую же боль, каккогда-то причинили мне. Я жестоко обращалась с мужчинами по той причине, чтобоялась, что они уйдут от меня первыми, поэтому, когда чувствовала, чтоотношения близятся к финалу, предпочитала уходить первой.

Мне нравилось очаровывать, увлекать, соблазнять и покорять.Я никогда не была скованной и стеснительной. Вела себя свободно с любымимужчинами, которые были мне интересны. При этом я умела почти безошибочнооценивать потенциал понравившегося мне мужчины. Я сама выбрала себе эту роль ирешила прожить свою жизнь так, как это нравится мне, оставив позади себя страхии различные запреты.

В детстве, как и тысячи девчонок, я мечтала стать актрисой.Не получилось. Зато я научилась играть в жизни. Всё время я не жила, а простоиграла! Особенно мне нравилось играть в любовь! Как же поразительно я в неёиграла! На бис! Играла так, что ни у кого не оставалось даже тени сомнения вискренности моих чувств! Мужчины верили. Окружающие тоже. О том, что это простоигра, знала лишь я одна… При общении с противоположным полом я всегда смотрелана мужчин, как на рабочий материал, и думала о том, как убедительнее мнеперевоплотиться в этот раз. Вечные маски, роли, игры…

Я старалась всегда быть разной и притягивать мужчин нестолько своими внешними данными, сколько своей личностью, хорошо понимая, чтосамое сексуальное в женщине – это её мозги. Красота – не главное. Главное –умение правильно себя подать. В женщине важна её индивидуальность. Мне всегданравились мужчины с прошлым. Мужчины ЛИДЕРЫ и ПОБЕДИТЕЛИ. И я встретила такогомужчину в лице Артура. Он целеустремлён, умён, умет ставить задачи и ихдостигать. А ещё он нежный в постели и внимательный в жизни. Артур не испугалсяменя, как другие, ведь я знаю мужчин «от и до», и у меня слишком развитаинтуиция. Я умею управлять действиями людей и направлять ситуацию в нужноерусло. Я делаю это совсем незаметно, очень тонко и изысканно. Этим искусством явладею профессионально. Не каждая женщина может похвастаться этим редкимкачеством. Даже если я проигрывала у своих противников, я никогда не впадала вотчаяние, не опускала руки и умела оставаться женственной даже в тех ситуациях,когда нужно быть жестокой. Я проигрывала КРАСИВО. Училась у более сильногосоперника и приобретала жизненный опыт. Артур не испугался моей силы и смог еёпринять и понять. А я смогла убедить его в том, что ему очень со мной повезло.

При воспоминаниях об Артуре у меня вновь заныло сердце, а вглазах появились слёзы.

– С добрым утром.

Я подняла голову и посмотрела на вошедшую в спальню Филиз.Прикрыв наготу шёлковой простынёй, я недовольно заметила:

– Стучаться надо.

– Зачем? Я что, голых девок не видела? – не церемонясь,бросила Филиз и протянула мне поднос, на котором лежало ослепительное ожерелье.

– Что это?

– Это подарок от господина Серана. Он просил тебе передать,что сегодня ночью ты была просто великолепна.

Первое, что мне захотелось сделать, так это ударить поподносу и закричать, чтобы Филиз убиралась прочь вместе с этим чёртовыможерельем. Но это всего лишь эмоции… Здравый рассудок подсказывал не приниматьпоспешных решений и взять ожерелье. Отсюда нужно бежать, а у меня нет нидокументов, ни денег. Я всегда могу продать ожерелье и выручить денег.Драгоценности явно мне пригодятся, чтобы покинуть пределы этой страны. Взявукрашение, я принялась с интересом его разглядывать.

– Дорогое?

– А ты сама не догадываешься? Оно стоит целое состояние.Серкан никогда не скупится на дорогие подарки для любимых женщин. Сегоднявечером семейный ужин. Серкан хочет, чтобы на нём ты танцевала в этом ожерелье.

– Я танцевала?

– Да, а что тебя так удивляет? На семейных ужинах по просьбеСеркана его жёны танцуют.

– Но я не знаю восточных танцев!

—Станцуешь, как сможешь. – Филиз нахмурилась ипрошипела: – Послушай, за такое ожерелье можно не только станцевать, но всюжизнь носом рыть землю.

—Это я как-нибудь без тебя разберусь. Выйди, мне нужноодеться.

Как только за Филиз громко захлопнулась дверь, я встала скровати, оделась и примерила ожерелье. Покрутившись у зеркала, обнаружила вгостиной остывающий завтрак и, перекусив, вышла на улицу. Не успела я сделать ишага, как на меня набросилась разъяренной фурией Катя.