Коленка и правда опухла, а синяк был совсем свежий, ещё бордовый.

Давид потрогал пальцами отёкшие ткани, согнул, разогнул руками ногу.

— Конечно, уже поздно, надо было сразу приложить лёд. Но лучше поздно, чем никогда, — поднялся он.

Он боролся с искушением сунуть в морозилку голову, а пакет с замороженной стручковой фасолью (единственное, что нашлось в холодильнике) положить на свой пах, тоже в терапевтических целях — вид снизу его кучерявой ведьмы и хлипкие кружевные трусики вызвали у Давида ожидаемую и немедленную реакцию. Но фасоль надо было беречь, поэтому, обернув полотенцем, он положил замороженный продукт на её больную ногу, аккуратно вытянутую на диване. Междуножье, теперь развёрнутое к нему ещё откровеннее, к тому времени, как Давид вернулся, Алекс прикрыла пледом, но это мало помогло.

— Посиди пока так, — поправил Давид сползающий пакет, стараясь не дышать.

Как чёртов зверь, вышедший на охоту, чутко вздрагивая ноздрями, он чувствовал всё. Резко обострившееся обоняние дразнило его карамельным шампунем, тёплой влажностью подмышек, капелькой духов за аккуратным ушком.

«И зачем только я разжёг этот грёбаный камин!» — выругался Давид про себя.

Он снял пиджак: под тонкой рубашкой по спине тёк пот.

Глава 34

— Жарко? — Алекс провела по его лбу прохладной ладонью, стирая испарину.

— Немного, — прикрыл веки Давид и только что не заурчал от удовольствия. — Есть эластичный бинт? — с трудом заставил он себя открыть глаза.

— Не знаю, — Алекс смотрела на него взволнованно. Словно это не она, а он заболел.

Впрочем, именно так Давид сейчас, наверное, и выглядел — как в горячечном бреду.

Именно так он себя и чувствовал.

— У меня в машине есть, я принесу.

С трудом не меньшим чем открыл глаза, он заставил себя встать.

Почти заставил. Её руки обвили его шею, подтягивая к себе. И мягкие, податливые губы коснулись его жёстких плотно сжатых.

Давиду понадобилось меньше секунды, чтобы перехватить инициативу. Подхватить за затылок, впиться в её благословенный рот и забыться в сумасшедшем по накалу поцелуе.

Жадный, страстный, неистовый, он длился и длился, не желая заканчиваться. А потом руки Алекс стали расстёгивать его рубашку. Давид вытащил её из брюк и, взяв снизу, рванул, не позволив возиться с пуговицами. Помог Алекс снять свитер. В мгновенье ока избавился от бюстгальтера, трусиков. Подхватив на руки, провёл моментальную рокировку: сел на диван, Алекс посадил на себя.

Она сняла резинку с волос, и они рассыпались по плечам водопадом. Он по-армейски одним движением стянул вниз брюки вместе с трусами. И наконец, упёрся тем, что так её желало, туда, где его ждали.

Две упругих грудки, подставив острые сосочки, то одна, то другая переходили из его рта в требовательные пальцы. Бешеная жилка на шее билась, пульсируя под его губами. Хрупкие косточки ключиц вздрагивали. И когда не в силах больше сдерживаться, Давид вошёл глубоко и мощно, Алекс выгнулась, откинула голову назад и застонала.

Боже, как он её хотел. Каким невероятным наслаждением вдруг становились с ней простые возвратно-поступательные движения, которых Давид проделал за свою жизнь несметное число раз. Каким изысканным удовольствием было входить в неё, трепещущую, влажную. Быть с ней, задавая размеренный энергичный ритм.

Впиваясь пальцами в её худенькие бёдра, подчиняя движениям своего сильного тела, Давид почти не хотел, чтобы это заканчивалось. Он тянул как мог, сколько мог, чутко следя за выражением её лица. И за мгновенье до того, как его исказила мука, та самая которую не сыграешь, Алекс тряхнуло как от разряда током, Давид глухо зарычал и, содрогнувшись вместе с ней, шагнул в бездну. Потерялся, поплыл, улетел туда, где так хорошо бывает только вдвоём и откуда не хочется возвращаться.

Странные мысли крутились у Давида в голове, слушая шумное дыхание Алекс на своей груди.

Чтобы убить человека, думал он, нужен всего один меткий выстрел. Но чтобы сделать человека тоже нужен меткий выстрел и порой всего один. И он его уже сделал, но, честное слово, если бы они не сделали ребёнка тогда, сделали бы сейчас.

Они только что закончили, а Давид чувствовал, что с каждым разом хочет её только сильнее.

На его груди Алекс Квятковская казалась такой беззащитной. Давид уже видел столько версий этой женщины. Невинная, испуганная в винном погребе. Смелая и решительная в его офисе, когда он заставил её раздеться. Горячая и страстная на столе, требующая не останавливаться. Счастливая и беззаботная за прилавком в магазинчике. И сейчас вот такая — тихая, утомлённая. Красивее, чем когда-либо — беременная его ребёнком.

На какие ещё подвиги она способна его вдохновлять?

Она была его слабостью, и он знал лишь один способ сделать слабость силой — не отпускать.

— Как ты? — нежно подул он ей в лицо, заставив зажмуриться.

— Ты хотел спросить, как моя нога? — улыбнулась она.

— Ах да, ещё же нога, — улыбнулся Давид и достал чёртову фасоль, что весь их спринтерский забег норовила скатиться ему под задницу.

Алекс засмеялась. И Давид подумал, что готов на что угодно, лишь бы слышать этот чистый, как звук камертона, смех. На что угодно, чтобы больше с ней не расставаться. И, наверное, поэтому именно сейчас он должен был сказать ей, что это невозможно. Не нужно себя обманывать. Это просто секс. Охренительный секс — они словно созданы друг для друга, может, поэтому у них так легко получилось зачать ребёнка. Но жизнь — больше, чем секс, а Александра Квятковская — просто мать его будущего ребёнка.

Давид дал им ещё немного словно украденного у самих себя времени, а потом сказал:

— Мы уезжаем. И ты едешь со мной.

Глава 35

— Что? — Алекс подняла голову, а потом и вовсе отстранилась, оттолкнувшись руками от груди Давида. — Куда?

— Туда, где мой ребёнок будет в безопасности. Где тебя осмотрит врач и мы сможем сделать тест ДНК.

Она подскочила с его колен, словно ужаленная.

— ДНК? Ты сомневаешься, что он твой?

— Есть такая простая истина, — натянул Давид одним рывком сразу трусы и брюки, как и снял. — Доверяй, но проверяй. Второй раз я на эту удочку не попадусь. Поэтому да, тест будет.

— Я никуда не поеду, — Алекс стояла перед ним голая и, конечно, понимала, что аргументы обнажённой девушки не слишком убедительно звучат, но сейчас ей было плевать. — В конце концов, здесь тоже есть отличные врачи и можно сделать анализ на отцовство, раз он тебе нужен. Нравится тебе или нет, в первую очередь