Двое вампиров, двое нимф.

— Что это может означать? — спросила Алиса.

— Интересно, не пропал ли кто-либо из других рас? — продолжил Валериан, бросив быстрый взгляд на Шивона. — Отправляйся в города. Узнай, что сможешь, и доложи мне. Мне нужен ответ к утру.

Шивон церемонно поклонился и повернулся кругом.

— Мой господин, — рванулась вперед вампир, приблизившись к возвышению, на котором стоял трон. Будь она любой другой расы, охранники Валериана уже напали бы на неё. Только потому, что она была вампиром, слугой Лайела, это было ей позволено. — Я должна настаивать на том, чтобы сопровождать твоего солдата.

Шивон резко остановился. Он так и стоял спиной к королю и Алисе. Ветер бросал косички на его висках вперёд и назад, и звенел вплетёнными в них украшениями.

— А я должен настаивать, мой король, на том, чтобы отправиться одному! — отказался он.

Она сузила глаза, бросив взгляд на нимфа, но снова обратилась к Валериану.

— Твоему человеку ничего не удастся сделать, если ему придётся отбиваться от всех женщин, которых он встретит на своём пути. Более того, он обязательно вызовет гнев мужчин этих обезумевших женщин, и они откажутся оказать ему помощь.

Шей с досадой вздохнула.

— Она права. Твои нимфы и ваши чёртовы приворотные чары. Это всегда всё портит.

Приворотные чары? Алиса мало что поняла.

— Всё? — сипло спросил жену Валериан, как будто он знал, что та имеет в виду. В этот момент эти двое, казалось, остались одни в зале, позабыв обо всех остальных.

Женщина хихикнула и поцеловала мужа в щёку.

— Ну, может, не совсем всё.

Алиса вновь испытала внутреннюю боль, наблюдая с какой нежностью Валериан смотрит на свою возлюбленную. Ох, если бы можно было быть так же любимой.

— Шивон, — распорядился Валериан, — возьми вампира с собой.

Обернувшись, хмурясь и всем своим видом демонстрируя задетую гордость, Шивон попробовал возразить:

— Мой король, я …

— Сделаешь это, — резко и твёрдо оборвал его Валериан.

Прошло мгновенье. Затем ещё одно. Звенящая тишина была осязаемой и гнетущей. Оскорбительной. Шивон хотел спорить. Алиса видела это по тому, как были стиснуты его челюсти, по тому, как дёргался мускул под глазом, и как были сжаты кулаки, которые он пытался спрятать.

Вампир с трудом оторвала от него взгляд. В конце концов, он не откажет своему королю. Но его сомнения так глубоко её ранили, что нестерпимо хотелось упасть на колени и разрыдаться. Он принял бы любую другую женщину, она была уверена в этом. Но почему он так ненавидел её?

«Очисти свой разум. Не показывай ему глубину своей боли», — думала Алиса.

С дрожащими губами она изучала тронную залу дворца. Полы белого с серебряными прожилками мрамора, стены, облицованные чёрным ониксом, и усеянные драгоценными камнями всех цветов, сапфирами и рубинам, изумрудами и бриллиантами. Они словно подмигивали ей, дразня своей красотой и чистотой.

«Ну почему он так ненавидит меня?» — Алиса никак не могла перестать снова и снова мучительно задаваться этим вопросом… — «Ты знаешь причину. Просто не хочешь признаться себе в этом».

И это было так. Признать правду, означало бы окончательно потерять надежду завоевать этого мужчину. Но надежды и так не было. Для Шивона она всегда была и будет запятнанной, потому что он презирал и демонов, и вампиров, а она была в равной мере и тем и другим. Нимф не знал об этом, никто не знал, но он, должно быть, каким-то образом чувствовал что-то неладное в отношении неё.

Демонов он винил в убийстве своего отца, произошедшем много лет назад. Это было преступление, в которое девушка ненамеренно была вовлечена, хотя, он об этом тоже не подозревал. Никогда и не узнает, если Алиса будет придерживаться своей позиции.

Вампиров Шивон презирал за их жажду крови, потому что один из них однажды чуть его не убил. Той ночью, в постели, когда она погрузила клыки в его грудь, нимф едва не ударил её. Он еле удержал свою руку.

После того, как они расстались, Алиса извинялась и присылала ему приглашения снова и снова. Но так же, как он игнорировал её при встрече, нимф оставлял без внимания и её послания. Однако… временами, она могла поклясться, что он был где-то поблизости, скрытый в тени, что она чувствовала его взгляд на себе. Возможно, это просто воображение выдавало желаемое за действительное, потому что девушка никогда не могла его обнаружить. Вампир была очень хорошо тренирована. Она должна была вычислить хоть какие-то следы его присутствия. Отпечатки ног, волосы, что — нибудь. Но никогда ничего не находила.

Даже если бы у неё не было нужды в его крови, могла бы Алиса уйти от него, забыть о нём навсегда? На это был единственный ответ. «Нет». Оставить его, означало, потерять всякую надежду на его завоевание. «Я не только демон, вампир и родственница тех, кто уничтожил его отца. Я — просто дура». Вот и ещё один изъян. Вампир понимала — надежды не было. Временами, однако, она всё ещё пыталась себя обманывать.

— Прекрасно, — наконец сказал Шивон ледяным тоном и широким шагом покинул зал.

Расстроенная из-за него Алиса повернулась к отряду воинов-вампиров, выстроившихся вдоль стен.

— Половина из вас присоединится к солдатам Валериана и отправится на поиски нашего царя. Вторая половина вернётся в крепость. О том, что удастся разузнать, я доложу утром.

Привыкшие в отсутствие Лайела получать от неё приказы они поклонились и стройной шеренгой покинули тронный зал. Борясь с очередной волной головокружения, Алиса последовала за Шивоном.

* * *

Скоро снова опустится темнота, и это будет знаком, что пришло время для первого испытания. Несмотря на то, что вчера он сделал себе оружие, Лайел несколько часов собирал ветви, чтобы смастерить лук и стрелы. Бог, наконец-то, дал разрешение использовать их, и теперь уже больше не отберёт. Ещё несколько часов он провёл, затачивая и заостряя вновь сделанное оружие. Руки вампира теперь были ободраны, а ногти, которые довольно быстро залечились после схватки с невидимым щитом, вновь покрылись засохшей кровью. Лайел ослабел от потери крови, и ему нужно было восполнить силы.

Но он этого не делал. Он этого не сделал!

Из-за глупого, ненавистного вожделения к Делайле, он забросил свою основную цель: нести смерть всем драконам. Не больше, ни меньше. Амазонка занимала слишком много его помыслов, мучила его своей женственностью, добавляла ему забот из-за постоянной тревоги о её благополучии, практически сводила с ума из-за ревности.

Ревности!

Больше он этого не допустит.

Делайла ничего для него не значила. Сьюзан значила всё. Всегда, только Сьюзан.

«Я докажу это», — думал вампир. Прямо сейчас он взгромоздился на дерево и, сокрытый ветвями и густой зелёной листвой, смотрел вниз на команду Делайлы. Его лук был натянут, а стрела готова отправиться прямо в сердце чудовища.