Так, и что же ей следует ответить на это, чтобы не обидеть товарища по команде, помощь которого, возможно, понадобится ей уже сегодня вечером?

— Боги, нет.

— Нет? — его брови на мгновенье сошлись, а потом облегченно расправились. — А, ты имеешь в виду нет, в смысле не одетыми.

Спустя мгновенье его рубашка лежала у ног девушки, и он широко улыбался.

— Нет, означает, просто нет.

Почему, однако, она не хотела его? Почему он не смог возбудить её? Нимф выглядел привлекательным, таким же сильным, каким был дракон Ворик, кроме того, он был способен уговорить её сестёр на что угодно, и для этого ему не придется сражаться с ними, не придется причинять им вред. Но с нимфами не возможно быть номером один. С нимфами ты всегда та, кем меньше всего хотелось бы быть — та, которой просто пользуются.

Бродерик перестал улыбаться и удивленно моргнул.

— Но, чтобы поддерживать мои силы, мне нужен секс.

— Ну, так займись им, — она положила руки на бёдра, подбоченившись.

Мужчина вздохнул с облегчением и удовлетворенно кивнул.

— Где бы ты хотела, чтобы я тебя взял? Здесь?

Интересно, все нимфы такие тупые?

— Мне кажется, ты не понимаешь того, что я говорю. Так что мне придется объяснить это получше. — В мгновение ока Делайла схватила его за запястье, завела руку за спину и вывернула так, чтобы он упал на живот лицом прямо в песок. — Я не пересплю с тобой нигде и никогда.

Он перекатился, отплевываясь, и хмуро уставился на амазонку.

— Мы в одной команде. Если я ослабею, мы можем проиграть.

— Ты это уже говорил.

— Если мы проиграем, один из нас умрёт.

Кровь застыла в жилах у Делайлы. Нимф был прав. Одно слабое звено могло утянуть на дно целую армию. Она видела, как такое случалось. Даже сама иногда вместе со своими сёстрами добивалась такого результата, когда одна из сестёр соблазняла вражеского воина, и он предавал свой народ.

Амазонка никогда не могла, и никогда не сможет примириться с поражением.

Но спать с этим мужчиной? С этим нимфом? Только, чтобы выиграть? Однажды она позволила формору ласкать себя, пока её сёстры тайком проникли в его дом и искали молодых амазонок, которых тот похитил и посадил под замок, надеясь сделать своими личными охранницами. Делайлу от него воротило, но девушка с улыбкой позволяла ему делать всё, что он хотел. Даже гладила по голове, как домашнего любимца.

Как только девочек нашли, она перерезала ему глотку.

Тогда это было ради стоящей цели. Сейчас, казалось бы, тоже цель была стоящей, но мысль о том, чтобы позволить кому-то, кроме Лайела, доставить ей удовольствие, вызывала … отвращение.

Бродерик встал, и при этом выглядел недовольным. Песчинки соблазнительно прилипли к его упругой груди. Симпатичный шрам тянулся от одного из его сосков до пупка.

Женщины с радостью, легко отдавались ему. Это было очевидно. Делайла размышляла, не была ли она первой, кто ему отказал.

— Амазонка, я клянусь, мои прикосновения будут тебе приятны.

— Отойди от неё, Бродерик.

Делайла и нимф одновременно обернулись, чтобы посмотреть на своего незваного гостя. Её сердце заколотилось так быстро и сильно, что рёбра едва выдерживали такой натиск. Этот голос не выражал никаких эмоций, как и его лицо. И всё же, это было самое красивое зрелище, которое девушке когда-либо приходилось созерцать. Чувственный, суровый, непреклонный. «Мой».

Опасный… о, да, он был опасен. Во всех смыслах этого слова, может быть, даже более чем.

Амазонка чуть не застонала, и едва смогла подавить этот порыв.

— Лайел, — сказал нимф, и его тон выдавал привязанность.

Они были друзьями, и на фоне этой дружбы её собственные бурные отношения с вампиром стали казаться намного порочнее.

— Она моя, — сказал Лайел твёрдо.

Сочные губы Бродерика удивленно искривились.

— Но ты…

— Моя, — повторил он.

Услышав, как вампир заявил на неё свои права, Делайле показалось, что эти слова оставили на ней клеймо, обожгли её, словно огнём, проплавили до глубины души. Ей следовало дать ему отпор. Нужно было соблюдать приличия. Перед другими, особенно перед её новыми товарищами по команде, она должна была выглядеть холодной, бессердечной. Но она не могла вымолвить ни слова.

«Моя», — сказал он, озвучив её собственные мысли. Ей хотелось улыбаться.

Нимф вздохнул с явным разочарованием.

— Я никогда не посягаю на собственность другого мужчины, ты это знаешь. Но, если передумаешь…

— Не передумаю.

Постойте. Собственность? Бродерик только что назвал её собственностью Лайела?

Бродерик пожал плечами и направился прочь с пляжа. Его уступчивость подтвердила то, что Делайла подозревала. Она ничего бы не значила для нимфа. Она была бы ещё одним теплым телом в, без сомнения, бесконечном ряду тёплых тел, о котором забыли бы сразу же после занятия любовью. Подходящая лишь для того, чтобы пару раз с ней покувыркаться.

Что требуется, чтобы быть важной для мужчины? Чтобы что-то для него значить? Чтобы значить всё?

Несколько секунд ни Делайла, ни Лайел ничего не говорили. Она не знала, что ему сказать, и, по правде говоря, боялась испортить этот пьянящий момент.

— Не думай, что я беспокоюсь о твоём благополучии, — сказал, наконец, вампир, старательно глядя мимо неё на воду.

Момент испорчен. Он всё ещё намерен сопротивляться ей, да? Разочарование затопило её, но амазонка расправила плечи и подняла подбородок. «Слова тут ничего не значат», — напомнила она себе в очередной раз. — «Поступки имеют значение».

— Не думай, что я откажу мужчине, если захочу его.

На упрямо сжатой челюсти Лайела дёрнулся мускул.

— Ну, скажи мне. Если ты сам не хочешь меня заполучить, зачем ты отослал красавчика Бродерика? — продолжила девушка.

Несколько следующих секунд протянулись мучительно долго.

— Увидимся на поле боя, амазонка, — были единственные слова, которые он, в конце концов, произнёс. А потом также ушёл, оставив её в одиночестве.

— Лайел пропал!

Алиса, свирепый воин из армии вампиров, внимательно смотрела на короля нимф, оценивая его реакцию на эту новость. Валериан был единственным человеком, кому Лайел действительно доверял. Единственным, кого он считал своим другом. Лайел, безусловно, уважал и нимфийских воинов, был справедлив и щедр к этому народу. Вместе с тем, царь вампиров избегал слишком тесного сближения, предпочитая держаться на некотором расстоянии.