Дженна закусила губу, чтобы не расплакаться. Оборотень не верил ей, он чуть не ушел, оставив ее одну посреди леса. Почему? Почему он ее не слышит?

— Тише. — Люмьер подошел, как всегда, неслышно. — Допустим, ты говоришь правду.

— Я не лгу!

— Хорошо, не лжешь. Где тогда оборотни, которые меня звали?

И волк начал вглядываться в темноту за деревьями, а Дженна заметила, что снова слышны обычные ночные шорохи. Лес будто ожил, превратился из могильника в дом для зверей и птиц.

— Думаю, те оборотни давно уже мертвы, — ответила тея, чувствуя, как от понимания мороз ползет по коже. — Они почуяли живого собрата и хотели тебя увести.

— Но ты их тоже услышала!

— Потому что мы с тобой связаны. И потом, я услышала лишь вой. Думаю, ты чувствовал куда больше, чем этот зов. Ты сам говорил, здесь погибло множество оборотней. А если это их души?

— Они должны были давно уйти, — уже не так решительно произнес Люмьер.

— Как рука? Я сильно тебя обожгла? Прости, я просто не знала, как тебя вернуть!

Дженна потянулась к волку, но тот не позволил его коснуться. Оборотень отошел в сторону, затем взглянул на ожог, покосился на лес. Видимо, раздумывал, безопасно ли отправиться за травами.

— Заживет, — сказал, наконец. — Если ожог от клейма зажил, то и этого скоро не будет. Не волнуйся.

Ожог от клейма… Дженна сразу почувствовала себя дурно. Уже второй раз она причиняет ему боль. И прощения ей точно не дождаться!

— Не смотри на меня так, — попросил Люмьер. — Будто сейчас зальешь поляну слезами. Ничего страшного не произошло, рука почти в порядке. Лучше давай подумаем, как нам теперь быть. Если я снова усну, и лес позовет, дела могут быть плохи.

— Я буду дежурить до утра! — тут же вызвалась наследница.

— И снова размахивать пылающей палкой? — невесело усмехнулся волк. — Нет, лучше ты ложись, а я постараюсь не спать.

— А если не поможет? Если ты и бодрствуя услышишь зов?

Люмьер задумался. Видимо, какие бы методы не приходили ему в голову, все они плохо годились для борьбы с неведомой силой, в плен которой он едва не попал.

— Привяжи меня, — наконец, решил он. — В мешке есть веревка. А сама ложись спать, если что-то случится, я просто не смогу уйти.

Другого варианта все равно не было, поэтому Дженна не стала спорить. Она достала из дорожного мешка моток веревки, волк сел у дерева, и она принялась вязать узлы. Этой науке ее обучал брат, и стоило бы сказать Элдеру спасибо. Дженна старалась, чтобы получилось крепко, и при этом Люмьеру было хоть немного удобно.

— Когда надо будет развязать, скажи, — попросила она.

— Думаю, на рассвете, — откликнулся волк. — Раньше не стоит. А теперь отдыхай.

Какой уж тут отдых? А если он вырвется? Если Дженна упустит момент? Девушка села у огня, стараясь не глядеть в сторону Люмьера. Наверное, ему тяжело вот так не двигаться. Однако волк не жаловался. А вскоре Дженна заклевала носом. Она отчаянно боролась со сном, но он оказался сильнее, и девушка уснула.

Сны ей снились беспокойные. Она куда-то бежала, очень долго. Впереди шел мужчина. Дженна не видела его лица, не могла разглядеть одежды. Просто понимала: должна, обязана догнать! Иначе он никогда не вернется.

— Люмьер! — кричала, надеясь, что тот обернется, однако волк уходил все дальше, дальше…

Дженна резко открыла глаза. Костер прогорел, поляну заливал неясный солнечный свет. Люмьер спал, свесив голову на грудь. Тея поднялась и подошла к нему, коснулась, и волк тут же встрепенулся.

— Что? Я опять? — сбивчиво спросил он.

— Нет, — мягко ответила Дженна. — Все в порядке, просто уже утро, нам пора собираться в путь.

Люмьер поднял голову, посмотрел на светлеющее небо, пока спутница отвязывала его от дерева, а обретя свободу, потер затекшие суставы и взлохматил и без того лохматые волосы. Они быстро позавтракали, собрались свои скудные пожитки и снова вышли на тракт. Люмьер напряженно молчал. Дженна старалась ему не мешать, понимая: волк ищет выход из сложившейся ситуации. Вот так сидеть привязанным каждую ночь не получится, он совсем не будет отдыхать, да и защита из него плохая. Вдруг в следующий раз духи возьмутся не за него?

Когда солнце встало совсем высоко, они сделали привал.

— Попробую добыть еду, — пообещал Люмьер. — Будь осторожна.

И скрылся за деревьями, а Дженна осталась одна. Ей было страшно! Казалось, даже сейчас, ясным днем, из леса наблюдает кто-то невидимый. Он только и ждет, чтобы добыча сама пришла к нему в руки. И как защититься от этого существа, никто не мог подсказать. А ведь матушка тоже шла по тракту, уже когда он считался не самым безопасным местом. Как ей удалось пройти? Почему она ничего не рассказала дочери? Нельзя? Или же ее волка не пытались сманить духи? Ее волка… Дженна никак не могла представить свою мать, Алую Мередит, в компании кого-то, подобного Люмьеру. Все знают — матушка ненавидит оборотней. Как же она шла с одним из них? Тащила за собой на аркане? Тогда бы от него не было пользы.

Пока Дженна предавалась размышлениям, вернулся ее спутник. Он протянул девушке полную пригоршню ягод.

— Точно съедобные? — улыбнулась она.

— Да, — без тени юмора ответил волк, а сам принялся устраивать костерок и нанизывать на палку принесенные древесные грибы. Такие росли и неподалеку от столицы, их часто подавали к столу.

— Спасибо за заботу, — сказала Дженна. — Прости, я оказалась такой бесполезной.

— Ты не дала мне уйти в лес. — Люмьер все-таки обернулся к ней. — Это я должен тебя благодарить. Не думаю, что остался бы в живых.

А затем вернулся к своему занятию. Дженна съела ягоды, затем они поровну разделили грибы и съели их с хлебом.

— Кажется, подношение твоим предкам выглядит все более привлекательным для моих зубов, — неловко пошутил волк.

— Боюсь, я не могу отдать тебе пирог, — рассмеялась тея, чувствуя, как от его спокойствия ей тоже становится легче. — Бабушка обидится.

— А мы ей не скажем, что он был.

И оба улыбнулись друг другу, как заговорщики, однако на пирог покушаться не стали, вместо этого продолжив путь. А когда начало темнеть, Люмьер