– Я, кажется, начинаю прозревать. Но не могу же просто так взять и уйти!

– Почему нет?

Как легко у него все получается! Ей необходимо уйти от Джека, чтобы он больше не причинял ей боли. Ему это было ясно как божий день. Ему – но не Мэдди.

– Всем, чем я стала, что у меня есть, я обязана только ему. Это он меня создал. Я на него работаю. И потом, куда мне идти? Что делать? Если я от него уйду, то прощай, работа. Вряд ли меня куда-нибудь примут, уж Джек постарается этого не допустить. И потом, – глаза Мэдди наполнились слезами, – он меня любит…

– Я в этом не совсем уверен, – твердо возразил Билл. – Обращаться с человеком так, как описывает доктор Флауэрс, – никакая не любовь. Вы действительно верите в его любовь к вам?

– Не знаю… – В Мэдди боролись противоречивые чувства: страх и угрызения совести. Мысли и слова о муже вызывали у нее сильное чувство вины. Вдруг она ошибается? Вдруг с Джеком все обстоит совсем не так?

– По-моему, вы боитесь, потому и отказываетесь признавать очевидное. Вы-то сами, Мэдди, любите его?

– Раньше думала, что люблю. Мой первый муж в разное время сломал мне обе руки и ногу. Он меня мучил, сталкивал с лестницы. Однажды прижег мне спину сигаретой. – На спине остался шрам, который ей самой трудно было теперь разглядеть. – А Джек вытащил меня оттуда, привез в Вашингтон в лимузине, дал работу, вернул к жизни. Женился на мне. Разве можно просто так взять и бросить его?

– Из всего, что вы о нем говорите, следует, что он вовсе не так хорош. То, что он вытворяет, тоньше и потому не так очевидно для вас, чем то, что делал ваш первый муж. Но вспомните предостережение доктора Флауэрс: опасность не менее велика. Женитьба на вас – не благодеяние. Вы – самое лучшее, что когда-либо происходило в его жизни, главный приз. Он отлично знает, что делает. Помните слова доктора? Он вас контролирует.

– Как Джек поступит, если я от него уйду?

– Найдет вам замену в программе и станет мучить кого-нибудь еще. Его не исправить, Мэдди. Лучше спасайтесь сами. Если он захочет измениться, то найдет способ. Для вас главное – вырваться, пока он не нашел новый способ делать вам больно, иначе потом у вас не хватит духу на этот шаг. Вы сами это видите прямо сейчас. Вы знаете, что происходит. Вам надо спасаться, думать только о себе. Вы рискуете не только своим благополучием, но и жизнью. В этот раз может обойтись без синяков. Если он делает все то, что вы перечисляете, то вам нельзя терять ни минуты. Бегите от него сломя голову!

– Если я от него уйду, он меня убьет.

В прошлый раз Мэдди произнесла эти слова девять лет назад, но сейчас они были так же верны. Джек много в нее вложил и не простит предательства.

– Вам нужно укрыться в безопасном месте. У вас есть родственники?

Она покачала головой. Родители давно умерли, с родней в Чаттануге она давно не поддерживала никакой связи. Можно было бы попроситься к Грегу, но именно там Джек стал бы ее искать прежде всего, да еще обвинил бы Грега в ее бегстве, а ей не хотелось подвергать его опасности. Других настоящих друзей у Мэдди не было: Джек постарался. При ее известности странно было бы искать укрытие. Но получалось так, что другого выхода не оставалось.

– Как насчет моей дочери и ее семьи в Вайнъярде? Там всем хватит места. У нее чудесные дети.

Это предложение Билла заставило ее оценить то, что натворил Джек, а до него – Бобби Джо. Пока она жила в браке с Бобби Джо, у нее было шесть абортов: первые два потому, что он говорил, что не готов к отцовству, остальные потому, что она не хотела рожать от него и обрекать детей на безрадостное существование. Джек вообще настоял, чтобы она прооперировалась сразу после замужества. У них теперь не могло быть детей. Оба мужа убеждали ее, что так будет лучше для нее самой, и она им верила. Внезапно Мэдди почувствовала себя опустошенной. Какой же она была дурой, когда их слушала! Оба лишили ее возможности стать матерью.

– Я не знаю, что думать, Билл, не знаю, куда идти. Мне нужно время, чтобы принять решение.

– Боюсь, вы уже не можете этого себе позволить, – возразил он, вспоминая сказанное доктором Флауэрс. Если она права, то Мэдди нельзя было медлить. Ждать дальше было бы попросту опасно. – По-моему, вам опасно долго раскачиваться. Если ваш муж исправится, если что-то поменяется, если все наладится, то вы всегда сможете к нему вернуться.

– Что, если он больше меня не примет?

– Это будет значить, что он не изменился. Зачем он вам такой? – Точно так же Билл разговаривал бы с собственной дочерью. Он хотел сделать максимум возможного, чтобы защитить Мэдди и помочь ей, и она была признательна ему за это. – Вы должны хорошо все обдумать и принять решение, но очень быстро. Джек тоже может догадаться, что кое-что изменилось, что у вас открылись глаза. Если он почувствует опасность, то сделает вашу жизнь совсем невыносимой. Лучше до такого не доводить.

Мэдди понимала, что Билл прав. Посмотрев на часы, она спохватилась – через десять минут нужно гримироваться. Извинившись, она сказала Биллу, что ей пора возвращаться на работу.

Они вышли из кафе, он посадил ее в свою машину и отвез на студию. Прощаясь с Мэдди, он выглядел очень встревоженным.

– Я буду волноваться за вас. Обещайте что-то сделать! У вас открылись глаза. Теперь за дело!

– Обещаю, – сказала она с улыбкой, еще не представляя, как ей быть.

– Я позвоню вам завтра, – сказал Билл твердо. – Хочу услышать, что есть прогресс. В противном случае мне придется похитить вас и увезти к моей дочери.

– Звучит заманчиво. Как мне вас благодарить? – Мэдди и вправду испытывала к нему горячую признательность. Он вел себя с ней по-отечески, она полностью ему доверяла, совершенно не опасаясь, что он предаст огласке то, что от нее услышал. Перед расставанием он сам успокоил ее на этот счет.

– Единственный способ меня отблагодарить, Мэдди, – это начать действовать. Я надеюсь, вы не станете сидеть сложа руки. При необходимости буду рад прийти вам на выручку.

Билл записал свой номер на клочке бумаги, который она спрятала в сумочку. Поблагодарив его и чмокнув в щеку, Мэдди поспешила в студию. Ей предстояло впервые выйти в эфир с Брэдом Ньюбери, предварительно переодевшись и сделав прическу и грим. Билл, впечатленный всем услышанным от Мэдди, проводил ее взглядом. Трудно было поверить в то, что такой женщиной кто-то осмеливается манипулировать, подчинять своей воле, изолировать от друзей и угрожать возвращением в треклятый трейлер, если она осмелится бросить мужа. Это не может быть правдой, тем не менее пример Мэдди оказался яркой иллюстрацией к словам Юджинии Флауэрс: она – классическая жертва психологических истязаний.

Когда Билл отъезжал от студии, Мэдди уже торопилась в гримерную.

Там находился Брэд Ньюбери: его причесывали и подкрашивали, а он таращился на Мэдди. Выглядел он надутым индюком – она отказывалась понять выбор Джека. Правда, Брэд сразу постарался ей понравиться; когда ее стали причесывать, он благоговейно умолк. Потом признался, что горд возможностью работать с Мэдди, хотя вид его не оставлял сомнений, что он делает ей одолжение. Она вежливо отвечала, что тоже рада такому партнерству. В действительности она уже скучала по Грегу и не переставала думать о нем и Билле Александере, переодеваясь в своей комнате. Она еще не придумала, как поступить с Джеком: на это у нее не было времени. До начала программы оставалось меньше трех минут. Мэдди заняла свое место перед камерами буквально в последнюю секунду. Пока шел обратный отсчет времени, она старалась отдышаться.