На следующий день нога болела меньше, и путешественник продолжил свой путь. Лес был смешанный, лиственные деревья перемешались с хвойными. Попадался густой кустарник, через который приходилось с немалыми усилиями пробиваться. Выбравшись из кустарника, Эйнар обнаружил звериную тропу, по которой двигалась серая, шевелящаяся и издающая писк, масса. Не сразу он понял, что наткнулся на переселение крысиного племени. Причем самые маленькие крысы были размером в локоть. Можно было понадеяться на защиту и пройти по крысиным телам, преодолеть живой поток, достигавший в ширину нескольких метров. Но мужчина послушался древнего инстинкта, который кричал об огромной опасности и заставил отступить. Силовая защита имела свои «дыры». Она не защищала от ножевого удара или змеиного укуса. При условии, что противник не станет делать резких движений, а примется за дело без спешки. Крокодил набросился стремительно, что и включило защиту. А крысы вполне могут добраться до любимого тела, если не торопясь, подползут и вцепятся в ногу. А нога до сих пор болела.

Эйнар посмотрел в ту сторону, откуда брала начало живая крысиная река. Увы, конца серого потока не было видно. Он вернулся к кустам, для этого пришлось приложить немалое усилие, прилег на толстый слой желтых листьев и задремал. Проснулся ночью. Безоблачное небо усеяли огоньки звезд, жара спала. Эйнар почувствовал холод, проникающий в комбинезон, и включил обогрев. Посмотрел на дорогу, где недавно двигалось крысиное племя, и обнаружил, что путь свободен. Ночью идти не хотелось, можно нарваться на неприятность, поэтому, прежде чем отправиться дальше, он предпочел дождаться первого проблеска зари.

«Что происходит в природе, — думал Эйнар, шагая по лесу, — кажется, даже растения чувствуют приближение пушистого полярного зверя, крысы бегут, словно с тонущего корабля, не понимая, что спастись не получится». Мужчина обошел небольшое болотце, дальше направился вдоль берега реки. Выбравшись на отрытое пространство, обнаружил впереди пляж с мелким речным песком. Берега заросли камышом и травой, похожей на осоку. Эйнар поднял взгляд к горизонту и замер. Горизонт был затянут черной тучей, медленно надвигающейся с востока. Словно некий великан старательно закрашивал небо в черный цвет.

«Ливень с грозой? — пришла мысль, но потом он сообразил, что это нечто иное. — Такая туча вполне могла быть результатом извержения супервулкана. Но почему я не чувствовал землетрясения?». Возможно, оно произошло, когда он спал. Если тряхнуло где-нибудь в Америке, здесь земные подвижки могли остаться незамеченными.

— Похоже, нам всем грозит, нечто вроде ядерной зимы. Долгая ночь. Гибель растений, отсутствие плодов и питания для травоядных. Исчезновение хищников. В результате большое вымирание! А ведь Виртень, кем бы он ни был, прав, меньше всего пострадают рыбы в реках и морях. Людям надо держаться рек, тогда у них останутся шансы на выживание! Если зима окажется слишком продолжительной, продлится несколько лет, и суровой, придется откочевать к югу.

Мужчина поспешил дальше, размышляя о том, как ему не повезло. Вряд ли без солнечного света в условиях кромешной ядерной зимы даже исправный аккумулятор смог бы зарядиться на все сто процентов.

Глава двадцать шестая

Мамонты уходят

Черное облако, наползающее на небо и готовое надолго скрыть от людей солнце, увидели в племени Муа.

— Что случилось с небом? — задал вопрос внук погибшего шамана, Шиан, злобный шершень.

— Ша-увааг, дух смерти идет к людям, — ответил ему следопыт Трош.

— Мы погибнем? Если бы мой дед Угида остался жив, он бы подсказал, как спастись.

— Путь к спасению только один, — сказала Игана, — надо перебраться к реке.

— А как же наши Муа? — Шиан одарил девушку хмурым взглядом.

— Придется с ними расстаться.

— Такие слова не может произносить вождь племени! — вскричал Трош. — Муа наша семья, наши родичи, как мы можем их оставить?

— Муа не питаются рыбой, а другой пищи скоро не будет.

— Тебе это подсказал злой дух Роган? — спросил злобный шершень. В голосе его звучала ненависть. Казалось, он готов броситься на Талию.

— Так сказал всезнай Виртень.

— Мы этого не слышали! — воскликнул Буск, ловкий пес.

— Вы и не могли услышать, — ответила Игана, — дух Виртень явился во сне всем шаманам и вождям племен. Мы все его внимательно выслушали.

Девушка не стала уточнять, что не менее внимательно она слушала своего жениха Эйнара.

В то время как она общалась с молодыми родственниками почившего шамана, женщины готовили на костре обед. Черная непроницаемая туча уже закрыла половину неба, последние лучики солнца мелькнули на зеленой траве и исчезли.

— Горе нам, горе! — заплакал Шиан. — Страшный небесный шугр (дракон) съел солнце!

Стало прохладно, в воздухе закружились снежинки.

— Готовьтесь, после еды уходим к реке, — сказала Игана.

— Не лучше ли остаться на озере? — хмуро спросил наездник Урташ. Он не мог смириться с потерей любимого мамонта Занзуна и присматривал себе другое животное, Асама, которого начал приручать вкусными корнеплодами.

— Без света солнца у нас скоро не будет листьев шанги и коры балба для Муа, — ответила девушка, — чем тогда ты будешь кормить своего Асама? К тому же, в озере поселились зубастые шугры, которые не дадут нам жить спокойно и, скорее всего, съедят всю рыбу.

— Но что будет с нашими Муа? — спросил Урташ, — неужели злые духи приговорили их к гибели?

— Дед научил меня молитвам, я могу устроить камлание добрым духам, Зуаку и Панэшу, — сказал Шиан. — Как знать, может эти духи помогут нашим Муа выжить.

— Действуй, — согласилась девушка, — а после камлания мы направимся к Такуне. На ее берегах живут несколько племен, я думаю, можно будет влиться в любое из них.

Говорила, а сама думала о племени Эйно-Зелба. Но нужен ли ей неверный жених, у которого десяток женщин в гареме?

— Вождь наш, Игана, — обратился к ней Урташ, мысли которого приняли такое же направление, — наступают тяжелые времена, не пора ли тебе выбрать себе достойного мужа? Шаман Угида обещал, что ты выберешь одного из нас, меня или следопыта Троша. Что скажешь?

— Я помню разговор с шаманом, — ответила девушка, — я обещала связать свою жизнь с одним из вас следующей зимой. Уже поздняя осень, до прихода зимних холодов осталось недолго. Я не отступлюсь от своего слова. Но сначала мы должны переселиться туда, где голод не возьмет нас за горло и не погубит наших детей. Пусть Шиан приступает к молитвам, а потом отправимся к новому месту.

В это время прибежал запыхавшийся наездник Буркат.

— Муа ушли! — выпалил он.

— Что? Как, ушли! — вскричал Урташ. — А мой Асам?

— Все, — ответил наездник, пряча взгляд в землю, — Асам, Гуа, Жман, Туга, и все остальные.

— Куда они ушли? — голос Урташа был